Юлиан Семенов - Горение (полностью)

Г-н Кжечковский-Дзержинский также ознакомил меня с показаниями бывшего ротмистра тайной полиции г-на Андрея Е. Турчанинова о преступной деятельности гг. Попова и Глазова, однако вручить копию документа в настоящий момент отказался, сказав, что "те газеты, коим мы передали исключительные права на публикацию - в случае надобности - в с е х материалов, по делу г-на Попова, могут расторгнуть договор, а это ослабит силу нашего удара против деспотов, нарушающих даже те малые свободы, которые была получены народом после высочайшего манифеста. Собранные нами материалы, - заключил г-н Кжечковский-Дзержинскнй, - позволяют сделать вывод, что лица, подобные гг. Глазову и Попову, не просто садисты и насильники, но правонарушители, ибо они постоянно преступали тот закон, который был распубликовав правительством осенью 1905 года, обещавший амнистию и гласность".

Мне представляется возможным считать, что распубликование в социалистической прессе Европы разоблачительных материалов г-на Кжечковского-Дзержинского - если они подлинны - нанесет весьма ощутимый урон престижу монархической власти в России.

Искренне Ваш

Xинтце,

полицмейстер Стокгольма".

(Приложение - 3 стр.; перевод с польского.)

"По приговору специальной комиссии народной милиции полковник охранного отделения г. Варшавы Попов И. В. был захвачен членами боевой группы в тот момент, когда он выходил из дома, направляясь в Цитадель для участия в казни товарища Яна Баха, рабочего-сапожника, примкнувшего к СДКПиЛ летом 1905 года, незаконно арестованного вместе с Микульской по спровоцированному обвинению в анархо-террористической деятельности.

В тот же час был похищен из своей квартиры поручик охранки Конюшев Павел Робертович, известный своим садизмом и глумлением над арестованными.

Операция же по захвату ротмистра Сушкова не смогла быть осуществлена, ибо последний оказал сопротивление, застрелил члена боевой группы Спышальского и выскочил на улицу, патрулируемую казачьим эскадроном.

Допросы обоих захваченных палачей проводились в двух разных помещениях, одновременно. Ни один из них не знал об аресте другого и не предполагал возможности очной ставки.

Показания от Попова и Конюшева отбирались собственноручные, дабы народная милиция могла располагать документами, объясняющими горькую необходимость партизанской борьбы против насильников и садистов, попирающих даже те нормы закона, которые вырваны у царской камарильи годами борьбы и ценою десятков тысяч жизней наших товарищей-революционеров.

Члены Специальной комиссии народной милиции по расследованию преступлений царской охранки

Вацлав

Данута

Ежи.

...Протокол допроса полковника охранки Попова И. В.

В о п р о с. - Готовы ли вы отвечать на вопросы специальной комиссии народной милиции?

О т в е т. - Да. Я рассчитываю, что мое чистосердечное и полное признание, раскаяние и готовность тайно служить вам - достаточная гарантия наших отношений на будущее.

В о п р о с. - Вы знаете, кого мы представляем?

О т в е т. - Да. Вы - люди СДКПиЛ.

В о п р о с. - И вы готовы нам тайно служить?

О т в е т. - Да. Верою и правдой.

В о п р о с. - Тем не менее мы не даем вам никаких гарантий на будущее и требуем однозначного ответа: готовы ли вы открыть нам всю правду?

О т в е т. - Да.

В о п р о с. - На основании какого закона вы отдали приказ на арест актрисы Стефании Микульской?

О т в е т. - Я не отдавал такого приказа. Я же любил ее. Мы с. вей любили друг друга. Как же я мог отдать приказ на ее арест?

В о п р о с. - Кто приказал арестовать ее?

О т в е т. - Ротмистр Сушков.

В о п р о с. - Изволите ли объяснить обстоятельства ее гибели?

О т в е т. - Обстоятельства гибели моей дорогой и любимой подруги мне неизвестны. Когда я находился на квартире актера Ероховского...

В о п р о с. - Почему вы находились у Ероховского?

О т в е т. - Он был моим агентом.

В о п р о с. - Он знал об аресте Микульской?

О т в е т. - Я не говорил с ним на эту тему... Я беседовал с ним по другим вопросам, а засим отправился обратно в охрану. В мое отсутствие Стефочка была схвачена н отдана в рука нервнобольного Конюшева Павла Робертовича. Войдя в его кабинет, я увидел мою ненаглядную мертвой: она выбросилась из окна, не выдержав издевательств со стороны Конюшева.

В о п р о с. - Кто отдал приказ перевезти покойную к ней на квартиру и инсценировать убийство, дабы возложить ответственность за это злодеяние на СДКПиЛ?

О т в е т. - Со мной случился припадок, и я больше ничего не помнил. С того именно дня у меня началось нервное недомогание."