Юлиан Семенов - Кто дерзнет сказать, что солнце лживо

- О! - сказал Алекс. - Ты умница, с тобой можно варить кашу. Я выступал в муниципалитете восемь раз, я говорил о том, что мы травим парижан и губим город, - смотри, как закоптились стены домов! Я подсчитал - транспорт Парижа пускает в воздух чуть не тридцать миллиардов франков в год! Из-за пробок! Я считаю грубо: вынужденный "простой" рабочего человека равен пяти франкам в час; два франка - стоимость бензина, сожженного впустую. Умножь все это на миллион автомобилей, которые прописаны в Париже. Вот тебе и получается - семь миллионов франков в день. Я предлагал убрать все машины из центра Парижа, разбросать по улицам такси, пятьдесят тысяч такси, со счетчиками для взимания ренты. Садишься в машину, опускаешь пять франков и едешь километр; надо дальше - платишь больше. Громадная разгрузка была бы для центра города. Мы бы спасли Париж! Можно было бы дышать! Увы, со мной не согласились. Тогда я начал покупать землю и строить дома в шестнадцатом районе, для проклятых буржуев... Что? Я? О, нет! Какой же я буржуй?! Я "работяга". У меня в Барселоне яхта и домик в Альпах. А живых денег нет ни франка. Настоящий буржуй - это тот, кто сидит на своем миллионе и чурается всех проблем. А в Париже масса нерешенных проблем. Например, в метро работает три тысячи контролеров. Страна электроники, автомобильной промышленности, самолетостроения, ядерной физики до сих пор не может убрать три тысячи контролеров из метро. И они - довольно ощутимая заноза в бюджете города. Ты спрашиваешь, в чем дело? А контролеров некуда трудоустроить. И кто их будет трудоустраивать? Куда? Гарантии? Анархия, кругом анархия...

Кстати, незадолго до моего приезда в Париж около известной площади Сен-Жермен де Пре, - впрочем, какая площадь Парижа неизвестна, - если пойти по улице Абей, можно увидеть небольшое здание, - именно там, в центре Парижа, на улице Дерен, 44, проходил Второй всемирный конгресс анархистов. (Тех самых черное знамя, "анархия - мать порядка!".) Первый состоялся в Италии. Руководители современных анархистов во главе с Морисом Жуайи разругались там со сторонниками "спонтанных действий" во главе с ультралевым Кони Бендитом.

Ha конгрессе в Париже были кубинцы из Майями, американцы, норвежцы. Должны были приехать два китайских делегата, но почему-то не приехали. (Говорят, что в подполье Шанхая сейчас есть анархистский профсоюз водителей грузовых машин. Во время "культурной революции" профессор Пи Сук Ци из Шанхая, сотрудник анархистского подпольного издательства "Пин Мин пресс", покончил с собой, когда ему приказали провезти по улицам тележку с мусором. Это сообщение было опубликовано еженедельником "Черное знамя", печатным органом небольшой группы анархистов, главным образом врачей.)

"Кубинская" делегация из Майями была изгнана с первого же заседания конгресса анархистов. Но конгресс так и не удалось провести, потому что как только 214 участников заняли свои места, "иберийская федерация" анархистов начала дискуссию по поводу "дела Суши".

Восьмидесятилетний немец Августин Суши - старый активист анархистского движения. Он принимал участие в испанской революции. В 1964 году он вернулся в Мадрид, чтобы издать там свою книгу "Ночью по Испании". Шведское анархо-синдикалистское движение оплатило ему половину дорожных расходов. Однако, вместо того чтобы установить контакты, он встретился лишь с бывшими членами анархистской организации, которая ныне сотрудничает с франкистскими синдикатами.

Вождь каталонских анархистов Федерика Монсеньи выступила на конгрессе против Суши с гневной речью. Однако англоязычные пришли на помощь Суши. Они обвинили Монсеньи в том, что она и три ее товарища входили в правительство Ларго Кабальеро и сама она тогда была министром здравоохранения.

Против англоязычных европейцев выступили представители Латинской Америки. Суши, заявили они, читал лекции рабочим в "Юнайтед фрут компани" в Гондурасе, получая за каждую лекцию по 500 долларов от американцев.

...Гуэреро, знаменитый анархист мексиканской революции, в свое время сказал: "У меня нет энтузиазма, у меня есть лишь убеждения". Делегаты Второго всемирного конгресса анархистов с энтузиазмом склочничали три дня, так ни о чем и не договорившись. Бедные анархисты!

(Я вспомнил Бориса Чиркова в роли Махно, когда он пел: "Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить". Об этом фильме Сталин сказал: "Врут, как очевидцы". Фильм, однако, был отмечен, потому что слово искусства поразительно по своей силе: с тех пор как Чирков сыграл батьку Махно, понятие "анархия" вызывает в нашей стране улыбку - всего лишь. А экранного времени на это ушло минут десять, не больше...)