Сергей Марков - Земной круг

О том, что поход к Тихому океану из глубины Сибири действительно готовился, мы узнаем из некоторых бумаг Сибирского приказа.

Так, енисейский воевода Афанасий Пашков, притеснитель протопопа Аввакума, вместе с сыном Еремеем Пашковым получили золотые отличия за быструю и хорошую постройку судов — двухсот двух дощаников для «даурского похода». Их долгое время держали в готовности, и в 1657 году более двухсот служилых людей охраняли суда от ледохода. Этот флот мог вместить не менее трех тысяч человек. Строился он действительно «под окольничего и воеводу князя И. И. Лобанова-Ростовского» [158] .

Для большого выхода на тихоокеанскую окраину был избран новый, только что открытый Петром Бекетовым путь, правда с неизбежным волоком, связывавший Енисей с Шилкой.

Нет ничего удивительного, что московские космографы уже тогда высказали догадку о близости Америки к Северо-Восточной Сибири.

Русские, осваивая Амур, Охотское побережье, Анадырь, хотели подробно выяснить границы своих новых владений на морской окраине.

Война с Польшей заставила, по-видимому, отложить решение этой величественной задачи. Но остальное шло своим чередом. Московский живописец составил «Чертеж Индейского и иных государств»; Петр Бекетов посетил «Кунтуцина-царевича» в Монголии и описал литых идолов, которым тот поклонялся; четыре казака, предводимые Третьяком Чечигиным, пошли искать Южный Китай, богатый, как они слышали из уст обитателя «Никанского царства», алмазами, атласами и жемчугом, но были убиты в пути.

На «Большое море акиян» прибыл Андрей Булыгин, чтобы поднять походное знамя над башней острога на Охоте-реке. Построили острог и при устье Тугура, напротив Шантарских островов.

В 1653 году Семен Дежнев решил отправить с Анадыря в Якутск соболей и «рыбий зуб» морем. Корабли должны были вновь пройти пролив, миновать острова «зубатых людей» и Каменный нос. Но осмотрительный открыватель не захотел рисковать жизнью людей и богатым грузом. Он узнал от поморян-туземцев, что лед от берегов относит далеко не каждый год. На «Большом море», как он сам хорошо знал, кипят «великие сулои» — полосы стремительных течений у мысов.

Труд Дежнева, прилежно собиравшего подобные сведения, — начало изучения русскими людьми пути через пролив между Чукоткой и Аляской.

Через два года «Большое море» отняло у Дежнева пятнадцать человек. Юшка Селиверстов, который к тому времени появился в дежневском острожке на Анадыре, послал на Русскую кошку работавших на него промышленников.

Начальником над ними был Павел Кокоулин Заварза, охочий человек из беглых 1647 года, сидевший на Анадыре у письменных дел.

Он не мог нарадоваться хорошему промыслу. Нагрузив коч почти доверху моржовыми клыками, Заварза собирался в обратный путь. Но с океана пришла жестокая буря. Корабль лишился якоря, и его подхватило и унесло в бугристую морскую пустыню. С тех пор о Кокоулине Заварзе и его товарищах не было никаких вестей.

Какая судьба постигла этих мореходов на рубеже Азии и Америки?

Дежневцы решили про себя, что Кокоулин и его спутники «изгибли безвестно». Судя по описанию Юрия Селиверстова, пропавший корабль был один из двух кочиков в пять саженей длиною, снабженный снастями из ремней. Его строили на Анадыре.

У Семена Дежнева тогда были свежи впечатления от встречи с его былой спутницей по плаванию с Колымы на Анадырь. За год до безвестного исчезновения Кокоулина Заварзы Дежнев «отгромил» у людей из племени кероков «якутскую бабу». Она была когда-то возлюбленной Федота Алексеева Попова-Холмогорца, вместе с которым Дежнев вошел в северные ворота пролива Аниан и побывал у островов «зубатых людей».

Осенью 1648 года Федот Попов-Холмогорец и Герасим Анкудинов навеки разлучились с Дежневым. Их «на море разнесло без вести». Коч Федота исчез уже после того, как открыватели вошли в то море, которое мы привыкли называть именем Беринга.

«Якутская баба» в 1654 году сказала Дежневу, что Федот и Герасим уцелели от великой осенней бури, но их не пощадила цинга. Те из их спутников, которые еще могли бороться за жизнь, уплыли на лодках неведомо куда.

Григорий Спасский, о котором мы уже упоминали, в 1821 году сообщил данные С. П. Крашенинникова, дополняющие рассказ якутской жены Федота Алексеева Попова-Холмогорца. Коч Федота прибило к восточному берегу Камчатки. Мореходы поставили зимовье, а летом обогнули Камчатку и достигли реки Тигиль на западном берегу полуострова. Там и застала Федота Попова смерть. Остальные его товарищи по трудному походу были побиты «иноземцами».