Сергей Марков - Земной круг

Посланный ему на помощь Иван Нагиба выплыл по Амуру в Великий океан и скитался восемь недель, испытывая на себе и голод, и «морской разбой», и угрозу от великих льдов. Через страну тунгусов он волокся на нартах к ленским притокам и еле живым добрался до Якутска. С его слов и составлен чертеж, на котором был изображен остров Сахалин.

Казачьему десятнику Никите Прокопьеву, который позднее служил в Охотском крае вместе с Владимиром Атласовым, в 1652 году было поручено составить описание Амура и сделать всему «подлинно справчиво чертеж».

Не забывали русские и об исследовании морских земель напротив устьев великих сибирских рек — того самого пояса, в существовании которого был так уверен Михайло Стадухин.

В 1652 году Иван Ребров должен был, идя морем на Колыму, узнавать про «остров Новая Земля» и заодно призывать под высокую московскую руку иноземцев — чукчей, чтобы получать с них дань «рыбьим зубом».

Мы видим, что загадочную, как бы двойную, Новую Землю искали и со стороны Мезени и с колымской стороны.

Дежнев между тем находился ближе всех к искомой «земле», о которой существовали столь смутные и разноречивые догадки.

В 1652 году он открыл на анадырском поморье знаменитую моржовую каменистую отмель — Анадырскую коргу или Русскую кошку. Высокий и длинный мыс Геек тянулся к устью Анадыря от Катырги-реки. Этот мыс заканчивался отмелью, уходившей далеко в море.

Сюда много раз плавал Дежнев. Однажды он составил чертеж этих мест — от вершин Анадыря до его устья и «до той корги, где вылегает зверь». Таким образом, это была первая русская карта части сибирского побережья Берингова моря. Но чертеж Дежнева до нас не дошел.

В 1652 году в Стокгольме узнали, что московское правительство готовит поход в Америку и Даурию.

Шведский торговый комиссар Иоганн де Родес, прибыв в 1650 году в Москву уже во второй раз, стал усиленно собирать различные данные о русской торговле и торговых путях. Старый знакомый Делагарди, он внимательно изучал Архангельск, радуясь тому, что англичане грозятся «предпринять что-то неприязненное для Архангельска».

Де Родес постарался сблизиться с людьми, знающими Север и Сибирь. В числе их мы видим Василия Шорина и Василия Шпилькина.

Шведский «комиссар» держал в поле зрения также и ливонского перекрещенца, якутского воеводу Дмитрия Францбекова (Фаренсбаха), когда-то бывавшего в Стокгольме. Де Родес сообщал, что Францбеков прислал в Москву образцы дорогих руд с Амура, и вообще не забывал о Францбекове, когда писал свои донесения в Стокгольм. Соболиную торговлю де Родес тоже знал. Он даже проследил путь сибирского соболя до самого дворца турецкого султана и заявил, что султан обивает собольими шкурами стены своих покоев.

Между прочим, де Родес занимался и выяснением личности Жана де Грона, подававшего записку о корабельном ходе в Китай. Ему показалась подозрительной та навязчивость, с которой француз де Грон приставал к русским с просьбой о немедленном крещении. Шведский комиссар уверял, что французский выходец после того, как выкрестится и войдет в доверие, вызовет «сильное смятение» на Руси.

Но московиты сами раскусили «доктора теологии» и, окунув Жана де Грона в крещенскую прорубь, послали его под начал в астраханский монастырь, чтобы он там «усердно молился» за благоденствие Руси.

Мечтая о падении Архангельска и уничтожении беломорской торговли, де Родес однажды написал в одном из своих донесений шведской королеве Христине следующее:

«Тогда же уехали по Волге на нескольких больших лодках 2000 стрельцов, которые должны [отправиться] в Казань и, как полагают, они посланы в Сибирь для подкрепления его войск. Идет также слух, что решились отправить туда несколько чужестранных офицеров для их предполагаемого путешествия в Америку (America) и чтобы продолжать полное овладение страной, открытой упомянутым Францбековым» [157] .

Как видно, де Родес твердо разграничивал понятия и говорил об Америке, а потом уже о Даурии. Он писал, что начальником похода через Сибирь на Дальний Восток был назначен князь Лобанов. Это Иван Лобанов-Ростовский, просвещенный наместник рязанский, впоследствии ездивший послом к персидскому шаху и представлявший Русь на Виленском конгрессе в 1656 году.

Поход в Америку со стороны Сибири и огромная экспедиция на Амур были затеяны в тот год, когда люди Василия Шорина пошли было в Индию, а в Китай с посольскими полномочиями отправились сибирский сын боярский Петр Ярыжкин и тобольский бухарец Сеткун Алблин.