Джек Ландер - Войны Роз

Триумф Саффолка был недолог. Франсуа де Сюрьен (Franpois de Surienne), арагонский рыцарь, состоявший на службе у англичан, безрассудно нарушил англо-французское перемирие, напав на бретонский город Фужер 23 или 24 марта 1449 г. Саффолк и Эдмунд Бофорт, возможно, были посвящены в это опрометчивое предприятие. Если так, они срубили сук, на котором сидели. Карл VII, король Франции, прибыл на помощь своему кузену, герцогу Бретани, и контратаковал Нормандию. Фатальное сочетание хитрости и предательства, коварства англичан, пытавшихся пойти на сделку с врагом и так сохранить свои нормандские владения, и неравенство сил (английское войско ослабляла еще недисциплинированность младших военачальников) вытеснили англичан за пределы Нормандии меньше чем за шестнадцать месяцев. Уильям Вустер с изумлением и негодованием описал эту катастрофу.

О вы, благородные воины! Сколь часто во имя торжества истинного права на французскую корону и для благоденствия короля, и для процветания его обоих царств Англии и Франции, ради сохранения своего права и для достижения славы, вы пускаетесь в великие авантюры, подобно тому, как это было во времена достойных римлян. И поэтому истинно можно сказать, что вы всегда были преданы своему владыке и повиновались ему, не взирая на опасности и не щадя живота своего. Видимо, была воля Божья на то, что в течение всего лишь одного года и четырнадцати недель, с 15 мая 1449 г. от Рождества Христова до 15 августа 1450 г., внезапно и коварно вторгшись из Франции, враги подло захватили Нормандию, Анжу и Мен с герцогствами Гасконь и Гиень, а их укрепленные замки, крепости и города были взяты с боем либо сдались, пойдя на сделку с неприятелем. И если бы там всегда имелись дружины с достаточным числом воинов, хорошо вооруженных, обеспеченных провизией и жалованьем, должным образом положенным и оплаченным, то сие помогло бы им продолжать удерживать оборону этих владений. И подобно бесстрашному и отчаянному льву, они были бы столь же мужественны и непреклонны, как во времена завоевания Нормандии, когда смогли захватить и удерживать те владения в течение полных тридцати пяти лет и семи дней с начала последнего похода, что был на 3-й год правления короля Генриха V; и колесо фортуны не повернулось бы против этой земли, как случилось ныне…

…Но, увы! Мы, несчастные, страдая от невыносимых гонений и бедствий, оттого, что унизили наше достоинство, разорили наши дома, расхитили наше добро, что можем сделать или сказать теперь? Доколе мы будем пребывать в подобной скорби и страданиях, склоняя головы под тяжким бременем? Нет, Бог не допустит того, чтобы подобные вторжения, чудовищная несправедливость и тирания остались безнаказанными, а столь большие разрушения не возродились бы из пепла! {48} 48 The Boke of Noblesse/ed. J. G. Nichols (1860). P. 48-49.

В начале января 1450 г. один из основных сторонников Саффолка был убит в Портсмуте.

И в этом году, в пятницу, на 9-й день января, мессир Адам Молейнс (Master Adam Moleyns), епископ Честера и хранитель личной печати короля, был послан королем в Портсмут с целью выплаты жалованья неким солдатам и морякам; и случилось так, что он напустился на них с бранью, чтобы не отдавать им денег, и невоздержанными речами вызвал ссору, в результате чего те набросились на него и безжалостно убили. {49} 49 Davies. P. 64.

Саффолк, серьезно обеспокоенный тем, что события приняли такой оборот, решил подавить оппозицию тактикой, которая уже однажды сослужила ему хорошую службу в 1445 г.: заставить парламент всенародно одобрить его образ действий и руководство. В тот самый день, когда парламент собрался (22 января), он выступил с длинной речью, подробно остановившись на беззаветной службе, которая в течение поколений связывала его семейство с королями династии Ланкастеров:

Наш самый благородный и грозный сиятельный лорд, я полагаю, что, к моему глубочайшему прискорбию и горю, до Ваших ушей дошли — и о том Бог ведает — столь низкие и немыслимые слухи, которые разносятся по всем владениям Вашим и на устах почти у каждого простолюдина. Тягчайшие обвинения и гнусная клевета, порочащие меня перед Вашей величественной королевской персоной и Вашей землей, возведены на меня за достойный всяческого осуждения проступок хранителя Вашей личной печати, кому, как говорят, Бог воздал по заслугам в смерти его. И что молва эта ложится на меня непосильным бременем, которое я не могу сносить, поскольку — и тому Всевышний свидетель — совершенно невиновен. Заклинаю Ваше Высочество, чтобы Вы в милости своей вспомнили, как преданно служил господин мой и отец королю — благородной памяти предку Вашему во всех его походах, как морских, так и сухопутных. И позднее, во времена победоносного государя, короля, отца Вашего, на чьей службе он умер в Арфлёре (Harfleur); мой старший брат пал следующим, сражаясь с ним при Азенкуре; два других моих брата также погибли, сражаясь за Вас в Жаржо (Jargeau), в день, когда я был взят в плен, но, как положено рыцарю, доверившись милости Божьей, выплатил 20 000 фунтов выкупа; мой четвертый брат, остававшийся там ради меня в заложниках, также умер от рук Ваших врагов; я сам встал под ружье во дни правления короля, Вашего отца, и в Ваши тридцать четыре зимы, и состоял в ордене Подвязки тридцать лет, и непрерывно в течение всего этого времени сражался там семнадцать лет, ни разу не побывав дома и не видев родной земли [9] Саффолк, конечно, здесь преувеличивает. Возможно, он безотлучно находился во Франции в течение четырнадцати лет, в 1417—1431 гг. ; и после моего возвращения домой я пятнадцать лет непрерывно служил Вашей благороднейшей персоне, в которой я нашел столько милосердия и совершенства, сколько когда-либо вассал мог найти в своем господине и покровителе, да вознаградит Бог Ваше Высочество за это на небесах и на земле. И в сем Вашем королевстве, Сиятельный Лорд, я родился, и здесь мои наследные владения, и мне должно, что бы ни случилось с этими землями и что бы ни произошло со мной, служить Вам, Сиятельный Лорд, и нашему благородному государству. И все сие справедливо рассудив, если в каких-либо поступках, совершенных мной, будь то во Франции, или здесь, на этой Вашей земле, Вы усмотрите жажду суетной выгоды или стремление к власти, или деяния мои покажутся криводушными или оскорбительными для Вашего высокого положения, или Вашей земли, коей я плоть от плоти, то не существует такого страшного наказания, которого бы я не заслужил… {50} 50 R. P.V. P. 176.