Джек Ландер - Войны Роз

Я пишу с целью передать вам то, что англичане рассказывали мне о великолепии английской королевы и об истории ее прибытия в Англию. Я хочу сообщить Вам кое-что и о короле Англии. Прежде всего англичане поведали мне, что король Англии взял ее без какого-либо приданого и даже вернул некоторые земли, захваченные у ее отца [7] Очевидно, имеется в виду уступка Мена. . Когда королева сошла на английскую землю, король и герцог Саффолк, переодетые сквайрами, передали ей письмо, написанное, по их словам, королем Англии. Пока королева читала это послание, король внимательно рассматривал ее, говоря, что получить истинное представление о женщине можно, когда она читает письмо. Королева так и не поняла, что пред нею был сам король, поскольку была сильно поглощена чтением и ни разу не взглянула на «сквайра», который все это время оставался коленопреклоненным. После того как король ушел, герцог Саффолк спросил:

— О, светлейшая королева, что Вы думаете о сквайре, который принес это письмо?

— Я не обратила на него внимания, — ответила королева, — поскольку была занята чтением письма, которое тот принес.

— О, светлейшая королева, человек, одетый сквайром, был светлейший король Англии, — ответил герцог.

Королева удалилась, сильно раздосадованная своей оплошностью, поскольку так и не подняла того с колен. {43} 43 C. S. P. M. I. P. 18-19.

Хроника Брута так описывает ее торжественный въезд в Лондон:

И в пятницу, в 26-й день мая, мэр Лондона, со старейшинами и шерифами и свободными горожанами отправились к Блэкхиту (Blackheath) в Кенте; и там они, оставаясь верхом, смиренно пребывали в ожидании прибытия королевы. И так они отправились с нею к Лондону, и препроводили ее к лондонскому Тауэру, где она почивала всю ночь. И там король, в знак глубокого уважения к королеве и в честь ее прибытия, посвятил сорок шесть рыцарей в кавалеры ордена Бани. И затем в полдень грядущего дня королева пожаловала из Тауэра в карете, запряженной двумя лошадьми в попонах из белой парчи, расшитых золотом; и такими же были ее одежды, в которые она была облачена; и подушки и вся карета гармонировали друг с другом; и ее распущенные по плечам волосы венчала золотая корона, украшенная богатыми жемчугами и драгоценными камнями; ее сопровождали лорды на лошадях и высокородные леди на колесницах; всего было девятнадцать колесниц, на которых восседали леди и их фрейлины, а представители всех гильдий города Лондона, шествовавшие пешком в своих лучших одеждах, замыкали процессию, двигавшуюся к собору Св. Павла. И вдоль всего пути следования этой процессии повсюду в городе было установлено множество знамен с изображением ангелов и других небесных символов, отовсюду звучали песни и музыка; и стояли бочки с вином, как белым, так и красным, для всех желающих…

И на следующий день, который пришелся на воскресенье, на 30-й день мая, в Вестминстере во дворце короля с подобающей роскошью и величием состоялась церемония коронации и торжественная трапеза. {44} 44 The Brut or The Chronicles of England / ed. F. W. D. de Brie (1906). II. P. 489.

Дядя короля, Хэмфри, герцог Глостер, прямой наследник по линии Ланкастеров и наиболее ярый приверженец войны, категорично выступал против перемирия, утверждая, что французы могут воспользоваться им как передышкой, чтобы восстановить собственные силы для более решительного нападения на Нормандию. Хотя Саффолк и его сторонники почти полностью лишили Глостера влияния на короля, его фрондерство против договоренности о возвращении Мена французам [8] Король Франции Карл VII и Рене Анжуйский, отец королевы Маргариты, заставили ее убедить Генриха VI пойти на эту уступку. Позднее это сослужило ей плохую службу, так как было очевидно, что в силу своей тогдашней неопытности она была лишь инструментом в чужих руках. После 1441 г., когда Глостер был скомпрометирован обвинениями в попытке убить короля колдовством, выдвинутыми против его жены Элеоноры Кобхэм (Eleanor Cobham), он практически не участвовал в политике. стало настолько вызывающим, что они решили заставить его замолчать любой ценой. В начале 1447 г. они созвали парламент в Берисент-Эдмундсе (Bury St. Edmunds), чтобы осудить его за измену. Ричард Фокс, монах из Сент-Олбенса, написал следующий отчет о заседании парламента в Бери:

…Парламент начал свою работу на десятый день февраля. И 16-го дня этого месяца на северной окраине Бери на Хеноухит (Henow Heath) собралось людей этой местности числом до 40 000.

И на следующий день они показались в юго-восточной части города Бери. И там они разбились на дозорные отряды, и каждый отправился в определенное место: кто за тридцать миль, кто за двадцать миль, за десять миль, за четыре мили, кто дальше, кто ближе, невзирая на пробирающий до костей холод.