Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Ветер дул с моря. Льды повернули к берегу. Ваамчо уже не мог спать. Всю ночь вместе с собаками он ходил по своему "острову" и внимательно следил за тем, как перемещаются ледовые поля. Всю ночь дул ветер и к утру с огромной силой начал прижимать льды к береговой полосе.

- Чегыт! Чегыт! Смотри, вон там земля, берег!

Ваамчо бежал рядом с нартой, помогая собакам тянуть ее.

Началось сильное торошение. Льдины со скрежетом лезли одна на другую. Человек и собаки, выбиваясь из сил, убегали от мрачной полосы моря, от тех мест, где с потрясающим шумом громоздились льды.

В полдень Ваамчо вступил на землю. Он глубоко и радостно вздохнул, узнав знакомый берег. Глаза светились счастьем.

- Ух, сердце у меня подскакивает! - воскликнул Ваамчо и, все еще не веря, что он на берегу, стал разрывать снег, чтобы посмотреть землю. Хотелось подержать землю в руке.

В стороне показались очертания мыса Пркатаген, где под склоном горы стоят яранги. Отсюда до Энмакай на хороших собаках день езды.

- Ну, Чегыт, теперь мы дома! - весело говорил Ваамчо. - Вон за горой наше стойбище. Теперь много можно курить.

Ваамчо присел на бревно, выброшенное морем, закурил.

Спичек оставалось немного, но, раскурив трубку, Ваамчо, как ребенок, начал играть с огнем: зажигать спички и бросать их во все стороны.

Ваамчо смеялся, любуясь летающими огоньками.

"Одна спичка пусть останется". И Ваамчо тронулся в путь.

Он ехал не останавливаясь. Собаки бежали ровно, но вдруг они рванули и пустились вскачь. Ваамчо обрадовался. Дорога кончалась.

"Энмакай!" - подумал он.

Мелькнул остов яранги, и собаки, а за ними и нарта, свалились с сугроба. Кругом яранги нанесло горы снега, и она оказалась в снежном кольце.

"Своя яранга!"

Ваамчо вошел в сенки.

- Кто там? - послышался звонкий голос Тыгрены.

- Я, - ответил Ваамчо.

Вааль перевел беспокойный взгляд на Тыгрену и, полный смятения, со страхом спросил:

- Чей голос слышат мои уши?

- Отец! Они слышат голос Ваамчо.

Как запутавшаяся в сети рыба, толкался головой в шкуру полога старик Вааль, торопясь увидеть сына.

Наконец старик половиной своего обнаженного туловища высунулся в сенки и увидел Ваамчо, снимающего ружье.

Улыбка осветила морщинистое лицо старика.

- Ваамчо, это ты? - спросил он.

Ваамчо влез в полог и молча сел напротив отца.

Молчание прервал сам старик:

- А вот Тыгрена мне светильник налаживает и жирку принесла...

Тыгрена неотрывно, молча смотрела на Ваамчо. В руках она держала палочку для заправки мха в светильнике. Ваамчо сказал:

- Смотри, Тыгрена, как коптит жирник. Надо поправить.

И Тыгрена бросилась выполнять его просьбу.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Пурга скоро стихла. Люди стойбища Энмакай радовались возвращению Ваамчо, как радовались в этой стране каждому новорожденному.

Когда Тыгрена вернулась домой и в стойбище стало известно о возвращении Ваамчо, Корауге сказал:

- Надо Чегыта принести в жертву келе*.

_______________

* Злой дух.

Вааль, узнав об этом, вздохнул и тихо проговорил:

- Ваамчо, надо Чегыта принести в жертву.

- Отец, мне жалко его. Я сильно люблю его. Он умный пес. Как человек, он все понимает. Такого у нас больше не будет. Я не стану убивать его.

- Ваамчо, какие слова ты говоришь? Они причиняют боль моему сердцу. Если Корауге узнает о них? Злые духи не оставят тогда нашу ярангу в покое. А тебе ведь еще много жить надо.

Ваамчо вышел из полога. Проходя мимо собак, он отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Чегытом. Пес все понимает, как человек.

Ваамчо прошел около яранги, поглядел на льды.

"Надо было сразу подойти к Чегыту и взять его. Зачем оттягивать? Зачем я вышел сюда и прошел мимо него?.."

Ваамчо вытащил нож, провел по лезвию рукой. Ножом можно было брить бороду.

Стоял сильный мороз, а Ваамчо было жарко. Он сбросил шапку, она повисла на ремешке за спиной, и Ваамчо медленно, сопротивляясь самому себе, направился к собакам.

Чегыт свернулся в клубок, спрятав морду под брюхо. Но как только Ваамчо подошел к нему, Чегыт поднял голову, встал, изогнув спину, лениво зевнул, встряхнулся и зашевелил пушистым хвостом.

Ваамчо вышел с ним из яранги и молча направился за стойбище. Он сел на снежный холм. Чегыт развалился рядом у ног. Ваамчо вдруг схватил собаку за голову, зажал ее в коленях, и нож повис над сердцем Чегыта. Но не хватило сил убить собаку. Ваамчо посмотрел на сверкающее лезвие и бросил нож в снег.

Чегыт лежал на спине и всеми четырьмя лапами лениво шевелил в воздухе.