Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

К доктору подходит пожилой охотник и рукой отстраняет бумажную мишень. Показывая на бутылки, он очень серьезно говорит:

- Голова тюленя лежит на воде, как бутылка на снегу. Бумага - плохо, а бутылка - хорошо. Она все равно что тюлень на воде.

Но доктор упорно и настойчиво твердит свое:

- Пух! Пух!

Кое-где уже раздаются ружейные выстрелы - это идет тренировка.

Пришли Лось, Андрей, Ярак, Айе и Тыгрена с Натальей Семеновной. Хочется быть веселой и Тыгрене, но какое-то чувство неуверенности в своих поступках тяготит ее. Слишком много любопытствующих глаз.

Вот стоит толпа нарядно одетых женщин. Заметив Тыгрену, они зашушукались, и Тыгрена хорошо знает, что они шепчутся о ней. Женщины сами не знают, как отнестись к поступку Тыгрены. Даже старики и те пришли в замешательство: как оценить бегство Тыгрены под защиту русских? Она нарушила обычай народа, но ведь и сам Алитет нарушил его, когда отнял ее у Айе. Русские, должно быть, одобряют поступок ее: вон как приветливо разговаривают с ней.

Ильич стоял в сторонке и неотрывно следил за лицом Тыгрены. Наконец он подошел к ней и заговорил:

- Тыгрена, эти русские - справедливые люди. Они искатели правды. Ты ведь давно была предназначена в жены Айе. Вот русские тебе и помогут.

Тыгрена внимательно слушает старика, и радостное чувство охватывает ее все более и более. Она улыбается.

- Спасибо тебе, Ильич. У тебя доброе сердце.

- Иди. Тыгрена, состязайся. Ты ведь хорошо стреляешь.

Охотник уже сидел на снегу, высоко подняв колени, - упор при стрельбе.

- Тыгрена, вот тебе ружье, очень хорошее ружье, - предложил Айе.

Тыгрена волновалась, глаза ее заблестели. Она внимательно осмотрела винчестер, пощупала мушку и возвратила его Айе:

- Я не буду стрелять, Айе, Чужое ружье. Промахнешься - люди смеяться будут.

- Это хорошее ружье, мое ружье.

- Нет! И без того люди слишком много разговаривают обо мне. Стреляй сам.

Выстрелы уже гремели. Охотники с нетерпением ожидали своей очереди. Ведь, кроме почета и всеобщего признания, победитель в соревновании получит примус, банку керосина и десять пачек патронов!

С замиранием сердца каждый прицеливался а свою бутылку. Ружейный гул наполнял сердца охотников радостью. Уже отгремело свыше трехсот выстрелов, как бы салютуя новому празднику на этих холодных берегах.

Парни бегают к бутылкам и громко выкрикивают имена охотников, попавших в цель. Волнение все более и более охватывает людей.

- Айе, - вдруг сказала Тыгрена, - пожалуй, давай мне ружье.

- Бери, бери! - Айе с радостью подал ружье. - Ваамчо попал только два раза, а нужно три.

Садясь на снег, Тыгрена посмотрела на Ваамчо и, смеясь, сказала:

- Эх ты, Ваамчо! Примус потерял.

Ваамчо смутился и промолчал.

Раздался выстрел Тыгрены, и Айе стремительно побежал проверить.

- Есть, есть! - радостно кричал он. Айе отступил от бутылки на шаг и закричал: - Стреляй еще!

- Уйди подальше. Дрогнет рука - беда будет! - крикнул кто-то из толпы.

- Стреляй, стреляй, Тыгрена! - настойчиво кричал Айе, веря в глаз Тыгрены, как в свой.

После второго меткого выстрела Айе схватил бутылку и, на весу подставляя донышко ее, крикнул:

- Так стреляй, Тыгрена! В руке пусть будет бутылка!

Тыгрена молча опустила ружье.

- С ума сошел этот парень! - с укоризной сказал Ильич. - Заставьте его положить бутылку на снег.

Раздался третий выстрел - и пуля прошла мимо цели.

- Глаз испортил мне Айе, - недовольно сказала Тыгрена.

Ваамчо сочувственно улыбнулся ей.

В полдень начался бег на собаках. Десятки нарт стояли наготове в один ряд. Псы скулили и нетерпеливо рвались вперед.

Они запряжены по-праздничному: не длинной вереницей, а веером. В корню каждой упряжки по четыре собаки, дальше - по три, потом - по две, и впереди - вожак. У всех по десяти собак. В такой упряжке их можно нахлестывать кнутом.

С возрастающим возбуждением громко переговаривались люди, бурно взмахивали руками, спорили, стараясь предугадать исход состязания.

Ильич суетился около нарты своего сына Эрмена, торопливо перепрягая собак с одною места на другое, и давал последние указания. Наконец он дернул вожака за ухо и отбежал в сторону.

Кому не захочется получить такой приз, как новый винчестер и двадцать пачек патронов? Правда, есть второй и третий призы, но все это по сравнению с ружьем мелочь: куль муки, отрезы ситца, табак и разные незначительные вещи.

- Ну как, Ильич? - весело спросил Лось.

Старик лукаво, но с уверенностью подмигнул, еще раз побежал к вожаку и поправил на нем алык.