Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

- Но что такое? Там еще вельбот на буксире! Откуда? И два мотора? Что они, сами, что ли, сделали мотор? - удивился Лось.

К берегу бежали жители селения, прибывшие делегаты, учителя, ревкомовцы и доктор Петр Петрович.

Было совершенно необычное зрелище. Байдара намного опередила вельботы и с ходу почти половиной корпуса вылетела на прибрежный песок. Лёк важно сидел за рулем и победно глядел на сбежавшуюся толпу.

Люди радостно здоровались, тряся и пожимая друг другу руки, как родные.

Здороваясь с Хохловым, Лось строго взглянул на него и недовольно сказал:

- Ты что, в шута превратился? Комедианничаешь?

Хохлов застенчиво провел рукой по блестевшей макушке, по космам, спускавшимся кругом головы, и сказал, показывая на Саблера, сидевшего в байдаре:

- План надо было провести, товарищ уполномоченный ревкома. Этот гад чуть не удрал в Америку.

Лось внимательно выслушал доклад Хохлова и приказал:

- Взять под стражу, и всех в разные комнаты!

Заметив Лёка, Лось радушно проговорил:

- Лёк, здравствуй! И ты приехал?

- Да, приехал. Приехал в гости к тебе.

- Очень хорошо!

Лёк лукаво посмотрел на Лося и тихо, как о самом сокровенном, заговорил:

- Много дней я думал о нашем разговоре. Помнишь, когда ты приезжал к Русакову и заходил в мою ярангу?

- Помню, помню. Об американских спичках мы с тобой говорили.

- Не в спичках дело, - вздохнув, сказал Лёк. - Огонь я могу добыть вертелом. Потру дерево о дерево, нагреется - и огонь будет. Мотор - вот штука! Его сам не добудешь. Долго я думал. Много думал. Посмотрел, посмотрел и решил пойти в артель. Я великий ловец, а пришлось отстать от обыкновенных охотников. От энмакайских баб отстал! Мотор обогнал меня. Ох, как обогнал! Я не захотел оставаться человеком, достойным насмешки, и пошел в артель. Но теперь у меня тоже есть мотор. Видел, как ходит моя байдара?

- Замечательно ходит! И ты правильно сделал, Лёк, что вошел в артель. Ты великий ловец, ты много трудишься, ты не какой-нибудь Алитет, который задарма забирал у охотников песцовые шкурки. Ты труженик, Лёк, и поэтому у тебя большой охотничий опыт. Ты хорошо знаешь жизнь, и люди должны слушаться тебя, - взволнованно говорил Лось.

Старик испытывал великое наслаждение оттого, что сам Лось был такого высокого мнения о нем. Но все же, не умаляя своего достоинства, Лёк сказал:

- Да, немножко жизнь я знаю. Ты говоришь, слушаться должны меня? переспросил он. - Да, слушаться меня надо. Я теперь председатель артели.

- Тебя выбрали в председатели? - удивился Лось.

- Да, я велел меня выбрать.

Лось еле заметно усмехнулся. Он был очень доволен, что Лёк примкнул к новой жизни. И в том, что Лёк так настроен, видел плоды своих трудов. Это давало большое удовлетворение, и Лось решил посвятить себя работе среди этого народа на долгие годы.

В ревком принесли зеленый сундук мистера Ника.

- Ну, Хохлов, открывай. Что в этой копилке? Смотрели? - спросил Лось.

- Нет, товарищ уполномоченный ревкома, некогда было, - ответил Хохлов и вытащил из кармана ключ, отобранный у Ника.

Звякнул замок, и милиционер открыл крышку.

- Ого! Да тут, кажись, золотишко валяется, - сказал он. - А в этом углу бумаги.

- Вынимай все, - сказал Лось.

- Только здесь, товарищ уполномоченный, ничего не разберешь. Не по-русски нацарапано.

- Клади, клади. Разберутся кому нужно.

- Карты... Э-э! А вот тетрадь, по-русски написано.

- Ну-ка, давай ее сюда. - И Лось нетерпеливо стал перелистывать тетрадь.

- Вот еще одна.

- Так это Дягилева тетрадь! - удивленно воскликнул Лось.

Хохлов и Русаков переглянулись. Лось побагровел.

- Еще вот такие же тетради, - подал милиционер. Но Лось не взял их и тревожно спросил:

- Как же они попали в этот сундук?

- А где моя записка? - вспомнил Русаков.

Хохлов вытащил записку Дягилева, адресованную Русакову, и подал Лосю.

Лось прочитал записку и, взявшись за голову, крикнул:

- Они же убили его! Бандиты!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Конференция началась рано утром. Старик Ильич, Лёк, Русаков, доктор Петр Петрович, Ваамчо заняли места за столом президиума. Лось присел рядом с Ваамчо. На скамьях в зале разместилось около полусотни делегатов и гостей, прибывших из разных стойбищ. Они с любопытством разглядывали стены, украшенные красными полотнищами. И хотя делегаты были еще неграмотны и не могли прочитать то, что было написано, полотнища радовали их своим ярким, праздничным цветом. Все делегаты сидели в меховых кухлянках, хотя в зале было достаточно тепло.