Тихон Семушкин - Алитет уходит в горы

Расчет у Хохлова был прост: сидеть на берегу и караулить беглецов с винтовкой в руках; предупредительными выстрелами заставить их пришвартоваться к берегу; выгнать беглецов на прибрежную полосу, заставить их раздеться догола, прогнать их голыми метров сто в глубь тундры, а тем временем произвести обыск, затем, заняв корму вельбота, рулить, а их силой оружия заставить грести. Таким образом, за каких-нибудь десять дней можно доставить их живьем в ревком.

Таня была посвящена в этот план и, сидя на береговом холмике, зорко следила за всем, что делалось в устье реки.

Днем милиционер спал, а ночью следил за рекой сам. Ночи были светлые и от дня отличались только прохладой.

Хохлов поехал на остров Гусиный и привез почти полную байдару яиц. Он ловил рыбу, спуская в реку сетку длинным шестом. Рыбы попадалось так много, что вдвоем они не успевали ее обработать. Рыбу нужно было выпотрошить, развесить на шестах, чтобы она вялилась на солнце. А когда надоедала эта работа, Хохлов поднимался на холмик, усеянный морошкой, ложился и ел ягоду прямо с корня, посматривая на реку. Единственно, чего опасался Хохлов, - это туманов: в тумане можно не разглядеть вельбота. И он решил вместе с Татьяной в туманные дни курсировать на байдарке и прислушиваться к говору людей: ведь не молча же они будут плыть, в тумане тоже надо советоваться.

Места эти были пустынны на сотню километров и в ту и в другую сторону побережья...

Однажды, когда милиционер спал, Таня прибежала в палатку.

- Вельботы! - крикнула она.

Хохлов схватил винтовку и выбежал наружу.

Вдоль берега моря шла байдара, а за ней два вельбота. Шум моторов оглашал воздух, и лодки приближались с удивительной быстротой. Было совершенно ясно, что это не беглецы. Хохлов залез на холмик, выстрелил вверх и замахал шапкой.

Но Лёк и без того давно уже заметил палатку и взял курс на нее. Разве можно пройти мимо жилого места? Тем более что надо же показать людям, как ходит байдара.

Лёк первым вошел в устье; встречное течение замедлило ход байдары.

- Ты что-о-о здесь делаешь, Хохлов? Рыбу ловишь? - глядя на вешала, спросил Русаков, здороваясь с милиционером.

- Судаков ловлю. По моим расчетам, скоро должны спускаться по реке Саблер и этот Ник. Сбежал Саблер, а бежать ему, окромя как к Нику, некуда.

- О-о-они на вельботе, а ты на берегу? Как же ты их думаешь за-а-адержать?

- А винтовка на что? На худой конец перестреляю их - и всему делу венец.

- Привал! - зычно крикнул одноглазый Лёк. - Чай пить!

Несмотря на то что жарко светило солнце, Лёк был одет в нарядную пеструю кухлянку, в красивые нерпичьи, с вышивкой, торбаза. Голова его была обнажена, и свежевыбритая макушка блестела на солнце, Вокруг головы свисали венчиком волосы. Лёк ехал на праздник в отличном расположении духа.

- Я пойду на горку. Надо посмотреть, не видно ли моржей, - с хозяйской озабоченностью сказал он и важно зашагал по берегу.

- Хохлов, какое замечательное место ты выбрал! Это что, твоя дача? спросил Дворкин, присаживаясь на гальку.

Хохлов не ответил и с завистью сказал:

- А вы ездите как флотилия. Прямо даже красота смотреть. Вот бы мне моторчик!

- Закажи. На бу-у-удущий год привезут, - сказал Русаков.

- Закажи-и-и... - протянул милиционер. - Так и отвалит тебе губмилиция столько денег! На собак и то как следует не дали.

- А ты са-ам не проси, пусть Ло-о-ось похлопочет. Тогда вы-ыйдет дело.

Ваамчо и Тэвлянкау заливали бензином свои моторы.

- Тэвлянка-а-у! Залей и мой на байдаре! - крикнул Русаков.

- Да вы, кажется, хотите уезжать? - с грустью спросил милиционер.

- Попьем чайку - и в путь. Мы спешим, - сказал Дворкин.

- Эх ты, друг! Вместе еще с тобой ехали сюда. Дайте поговорить с людьми. Месяцами по-русски не разговариваю. Уху сейчас сварим. Смотри, какая рыба здесь! Вон сетка стоит. Вытащи ее - и рыба будет. Факт.

- Где сетка? - заинтересовался Дворкин.

- Вон колышек стоит. Видишь?

Дворкин побежал к берегу и вытащил сетку. Почти полуметровые гольцы трепыхались в ячеях сети, и Дворкин с азартом вынимал рыбу и бросал подальше от воды.

- Двадцать девять штук! - крикнул он.

- Вон шест возьми, задвинь сетку - и через полчаса опять будет столько же, - сказал Хохлов.

- Эх, Хохлов, вот жизнь у тебя какая! Умирать не надо! - восхищался Дворкин.

- А я и не собираюсь. Немного погодя красная рыба пойдет икру метать. Сам я еще не видел, но говорят - все устье будет так заполнено, что одни спины торчат.

Вернулся Лёк, присел на гальку и спокойно сказал: