Сергей Сергеев-Ценский - Дифтерит

Старуха замигала красными веками, закрестилась и заплакала.

Ульян Иваныч видел, как упрямые слезинки просачивались сквозь ее корявые пальцы, видел, как за спиной старухи из темного угла неподвижно глядел освещенный овальный лист фикуса, и слышал, как за окном, во мраке, зловеще выл ветер и хлопал по стропилам крыши отвороченным железом.

И оттого, что все это была тоска, Ульяну Иванычу стало жутко.

IV

На следующий день к обеду приехал доктор Иван Степаныч.

По-женски толстый в бедрах, он вошел утиной походкой, с развальцем. На рыжих с проседью усах его намерзли тонкие сосульки, и он на ходу отдирал их платком с красной меткой. Красное от морозу, мясистое, грубое у него было лицо и красные руки; говорил он хрипло и лающе кашлял.

За обедом Модест Гаврилович немного оживился.

Он выпил две рюмки водки и, казалось, с большим вниманием слушал, как доктор знакомил Ульяна Иваныча с своим положением земского врача.

- Допустим, был такой случай, - говорил Иван Степаныч. - Наши земцы вздумали облагать каждого приходящего больного пятачком... Хорошо! Умно! Пятачок так пятачок... Ведь этим дурам знахаркам во всяком случае больше платят, а из пятачков составляется все-таки сумма... Кхе-кхе!.. Да-с!.. А посмотрели бы вы, как мужички наши встретили такую реформу. Для мужика в данном случае пятачок - капитал... Разве он дошел до того убеждения, что болезни лечить надо? Через сто лет не дойдет! Когда прием был бесплатный, они так, для развлечения больше, в больницу лезли, а как назначили пятачок, - ведь что вы думаете? - чуть бунта не устроили! Собрались около больницы, кричат... кхе-кхе!.. кричат по моему адресу: "Пятаки наши обираешь да восседы покупаешь!" Я, знаете ли, к тому времени велосипед купил, а они его "восседом" окрестили... Кричат, знаете ли, да: восседы покупаешь! Прямо, бунт. Кхе-кхе...

- Совершенно верно, совершенно верно... Дикий народ! - покачивая головой, сочувствовал Ульян Иваныч.

- Дикий, дикий... Я вам говорю, не то что злостный какой-нибудь, а просто дикий, некультурный и обвинять его за это нельзя. Например, таким языком свои болезни излагают, что положительно ничего не поймешь. "Колчужка в животе засела", "ноги стреляют"... или, например: "Поперек в спину как шибанет!" и прочее все в таком же роде... Черт его знает, что оно такое за болезни, кхе-кхе!.. Я вам доложу, первый год чуть не каждого больного сам выслушивал, осматривал, чтобы хоть как-нибудь разобраться... Ну, потом привык, разумеется, наметался, да и болезни все однообразные...

- Так, так... А вот скажите, Иван Степаныч, пожалуйста, рука у меня болит, - так от плеча и вот до этого места (Ульян Иваныч показал немного выше локтя). Лечил, знаете ли, и так, и этак, и иодом, и припарками - все мозжит... По ночам особенно... Что бы оно такое значило?

- Невралгия, должно быть, или растяжение жил. Электричеством не лечились? - спросил Иван Степаныч, закусывая ветчиною.

- Нет, этого не пробовал, - живо ответил Ульян Иваныч. - Вот бы в сам деле попробовать электричеством, а? Вы не можете мне этого как-нибудь на досуге?

- Куда там! Кхе-кхе!.. Какое там у нас электричество? Тоже захотели! Доктор засмеялся. - У нас хины иногда не хватает, марли не хватает, самых нужных вещей иногда нет, а вы - электричество! Обратитесь-ка с этим в земство, за насмешку сочтут!.. Мы ведь самыми примитивными средствами лечим, и публика у нас такая, что о лекарстве больше по цвету да по вкусу судит. Дашь капель неокрашенных, говорят: воды чубарахнул; дашь порошку белого цвета, говорят: муки дал... Черт им втолкует! Приходят старцы седобородые, а совсем как ребята. Может быть, действительно где-нибудь около фабрик, заводов, под городами, народ развитее, но у нас, знаете ли, только руками разведешь... Верно, и при Рюрике не глупее публика была! Спрашивается, зачем же они тысячу лет прожили?.. Сетуют там в столицах: "Ах, как это плохо: народные обычаи исчезают!" Черт с ними совсем, с этими идиотскими обычаями, пропади они совсем!.. Как будто в них все дело! И находятся же такие умные головы! Мужик зверь зверем живет, а они об утрате его обычаев скорбят... Народное образование у нас в уезде отвратительно поставлено. Чуть не везде безграмотных мальчишек или старых дев насажали, тем и ограничились. Ни авторитета, ни положения в селе такие учителя не имеют, посоветовать темному мужику ничего не могут... В школах три года учат ребят слова с буквой "ять" писать, только об этом и беспокоятся... Директора ездят, инспектора ездят; как буква "ять" поживает? Только за это и жалованье берут!.. Разве мужики не видят, что от этого никакого толку нет? Отлично видят!.. За последнее время чтение с волшебным фонарем завели, идиотским языком написанные брошюры читаются, никто их не понимает, толку, конечно, никакого, а, небось, переписка какая по этому поводу идет, формалистики сколько. Просветители!.. Сидят там в разных комитетах да распорядки дают... Нет, вы сюда пожалуйте, к этой публике ближе, в землю носом, в грязь... В облаках-то не парите, а вот прямо сюда, носом в грязь, да покажите на деле, куда вы их хотите вести, назад или вперед... Здесь на месте покажите, а мы посмотрим, так-то!.. Кхе-кхе!