Сергей Сергеев-Ценский - Преображение человека (Преображение России - 2)

И, понизив голос так, что за стуком поезда еле было слышно, совсем приблизив к нему круглую голову, положив осторожно руку на его колено и впившись глазами в его глаза, он спросил:

- Удастся мне это?

- Не знаю, - ответил Матийцев.

- Ка-ак?.. Вы посмотрите на меня внимательно, - тут он вскочил, отдернул получше занавесочку фонаря и стал перед Матийцевым, опустив покорно руки. - Не забудьте того, что у меня шанс: он одинокий, гордый поэтому, с начальством ладить не умеет, я же...

- Удастся, - сказал твердо Матийцев, не улыбнувшись даже.

- Вот!.. - Машинист облегченно вздохнул и стал вдруг трясти его руки. - Вы меня возродили!.. Как увидел я давеча ваши блестящие глаза, думаю: вот! Это - встреча! Воскрес духом... Конечно, удастся! Начальство меня знает: службы - пятнадцать лет... Ведь они должны ценить это, хоть я и невысокого положения человек... А тому, сопернику моему, совершенно безразлично... спасибо вам... Вы для меня много сделали. Это факт.

И Матийцеву странно было ощущать его осторожные пальцы, благодарно гладящие зачем-то его колено, и почему-то стыдно было немного, что колено у него худое, с выдающимися мослаками (колено, которое завтра умрет). А машинист, ерзая беспокойно и поднося к его глазам свои, завел скачущий, беспорядочный, захолустный разговор о предчувствиях и снах, о воспоминаниях из какой-то прошлой жизни, которая будто бы должна быть у всех, о чудесных случайностях, обо всем том, чего нет ни в каких точных науках, но во что так хочется верить человеку, особенно если сидит он много лет в маленьком городишке, получает маленькое жалованье и считает себя обиженным судьбой.

Пришел тот, чья постель была наверху, - его как следует не разглядел Матийцев, - не торопясь разделся, хотел было почитать при свете газету, пошуршал, пошуршал ею, вздохнул, что нет электричества, и улегся спать.

И уже несколько станций проехали, а машинист все решал какие-то свои вопросы, поминутно обращаясь к Матийцеву. Иногда Матийцев вставлял скупые слова - так неотступен был машинист, а иногда ловил себя на том, что его занимает даже эта беседа, как занимает иногда взрослого беседа с детьми. Только то, что он уже не только гладил, а обхватил даже его колени, совсем не понравилось Матийцеву.

- Что это вы за меня так ухватились? - сказал он наконец. - Так человек за человека хватается в последние минуты только, когда, например, тонет.

- Я и тону!.. Вы что же думаете? Я, конечно, тону, потому я за вас и ухватился... Это мне бог вас послал!.. - подхватил машинист, но руку с колена все-таки снял и обеими уже руками затыкал в воздух еще оживленнее.

- Ведь бог не почил от дел своих в седьмой день, - это неправильно... Он не почил, и изменения происходят постоянно, мы их только не замечаем... Не так ли?

- Мудрец древний сказал на эту тему: нельзя искупаться дважды в одной и той же реке, - скучно вставил Матийцев.

- В одной и той же реке действительно нельзя, в реке вода текущая, подхватил машинист, - а в пруде можно, в пруде сколько угодно, - там вода стоит... А вот что лучше скажите, что я слыхал недавно... Как простой человек стрелочник рассказывал, так по его и я буду... Будто царь Соломон заказал перстень золотых дел мастеру с вырезной надписью - изречением таким мудрым, чтобы смотреть на него - ведь перстень всегда при себе, на руке, и вот... в радости не очень радоваться, а в горе не очень скорбеть... Перстень, конечно, не особенно большой, что на нем вырежешь? Золотой мастер думал, думал и вот вырезал три буквы: сы, ны, мы... Как стрелочник рассказывал, так и я вам по его... Что же это за буквы? Соломон спросил мастера этого. Тот объясняет: "Вот это мое изречение и есть: "Се на свете минается". Замечаете? - смысл в этом анекдоте такой же, как в вашей "реке"... Мудрецов, вышло, двое, а сказали одно и то же... Значит, смысл вообще один. Или я по необразованности своей сделал такой вывод?

А Матийцев, думая о своем, сказал:

- Древние начинали понимать предел сил только к концу своей жизни, теперь раньше старятся и раньше это понимают.

- Верно!.. Вот верно! - машинист задвигал руками. - Я как-то племяннику своему Вите (он сын чиновника, - сестра моя замужем за чиновником казначейства) говорю: "Ты, Витька, уж большой... Тебе сколько лет?" - "Пять", говорит. "Ого, брат, тебе еще чертову пропасть лет осталось на свете жить!" - "Ну, говорит, какую пропасть!.. Лет сорок или пятьдесят проживу да помру". - "Что-о?.." Знаете, он меня испугал даже!.. Ведь клопенок: пять лет всего. "Да ты, говорю, может, двести лет проживешь, - почем ты знаешь?" - "Ну-у, говорит, двести лет это только в старину люди жили, - теперь не живут". Испугал меня; смотрю на него, что же это? - пять лет всего на свете жил, а уж конец своей жизни видит? "Да я, кричу, в твои годы думал, что смерти никакой и нет, чертенок ты этакий, а ты что тут?" Да и на сестру свою накинулся потом: как смеешь его к мыслям таким приучать?.. Не так ли? Не правда ли?.. Прямо я бы изувечить за это мог!