Владимир Абаринов - Проклятие дома Виндзоров

В рассекреченных бумагах эта беседа излагается со слов премьера так: «Его Величество затем сказал: „Вы хотите, чтобы я ушел, не так ли?“» Премьер-министр ответил утвердительно. По его словам, король заявил ему, что хочет уйти достойно, наилучшим образом по отношению к миссис Симпсон, себе и своему преемнику, не раскалывая страну.

Очень скоро правительство обнаружило неприятную для себя тенденцию. В одном из рассекреченных протоколов заседаний кабинета отмечается, что налицо попытка «раздуть массовую истерию в поддержку права короля на свободный, ничем не стесненный выбор». Эта попытка, утверждали участники заседания, предпринята «весьма узкой группой» (прозрачный намек на Черчилля и лорда Бивербрука), преследующей «своекорыстные политические цели» и жаждущей удовлетворить свои «личные амбиции». Лица, выступающие в поддержку морганатического брака, «ведут рискованную игру». «Одна из газет, – говорится далее в протоколе, – уже решила, что кризису положен конец предложением миссис Симпсон освободить короля от обязательств. Канцлер казначейства полагает желательным предупредить прессу, что было бы нечестно по отношению к публике не информировать ее одновременно и о другой возможности, то есть об отречении».

8 декабря премьер-министр направил главам доминионов следующую телеграмму: «Есть все основания сомневаться в искренности госпожи Симпсон (имеется в виду ее заявление об отсутствии претензий к королю. – В. А.). Это не что иное, как попытка развернуть общественное мнение в свою пользу».

После нескольких дней тяжких раздумий, 9 декабря, Эдуард сообщил кабинету о своем решении отречься. На следующий день он подписал надлежащие бумаги. 11 декабря парламент принял Акт отречения. Король простился со своими подданными в прямом эфире радио ВВС. Ключевая фраза этой речи, продолжавшейся 70 секунд, звучала так: «Я пришел к выводу о невозможности нести тяжкое бремя ответственности и исполнять долг короля так, как я желаю его исполнять, без помощи и поддержки женщины, которую я люблю».

Хозяйка дома на Ривьере, в котором остановилась Симпсон, говорит, что, когда трансляция речи закончилась, Уоллис закатила «монументальную истерику», оглашая дом воплями ярости и круша все, что подворачивалось ей под руку.

Британским монархом был провозглашен 12 декабря его младший брат Альберт, герцог Йоркский. Он взошел на престол под именем Георга VI. Двумя днями раньше Эдуард, получивший титул герцога Виндзорского, отплыл на континент на борту английского военного корабля. Он находился на престоле 325 дней.3 мая Уоллис Симпсон получила окончательный развод. Спустя ровно месяц, 3 июня, во Франции состоялось ее бракосочетание с бывшим королем, после которого она стала называться герцогиней Виндзорской, однако титул «Королевского Высочества» был оставлен лишь за герцогом.

* * *

Современные эксперты, анализируя чисто юридическую коллизию отречения, приходят к выводу, что, женившись на Уоллис Симпсон, король не нарушил бы никаких британских законов. Он имел полное право жениться на ком хочет.

Закон 1772 года о королевских браках не отводит никакого роли парламенту или правительству в процедуре заключения брака самого монарха. Нигде не сказано, что царствующая особа не может вступать в брак с лицом, ранее состоявшим в браке, что невеста короля должна быть девицей или что она должна быть голубых кровей. Единственный запрет, введенный в 1701 году Актом о престолонаследии, состоял в том, что супругом (супругой) монарха не может быть лицо, принадлежащее к Римско-католической церкви. Уоллис Симпсон католичкой не была.

Личный секретарь Эдуарда Алек Гардинг (Hardinge) писал ему, что за отставкой правительства, по всей видимости, последует роспуск парламента, поскольку представляется маловероятным, что парламент поддержит премьера, предложенного королем (при этом Гардинг ссылался на свое знание настроений в Палате общин). В ходе всеобщих выборов вопрос о королевском браке неизбежно станет главной темой кампании. Такая перспектива публичного обсуждения его частных интимных дел короля пугала.

Современные «политтехнологи» (в англоязычных странах их называют «стратегами») уверены, что король мог взять инициативу в свои руки, мог, пользуясь благорасположением медиа-магнатов лорда Бивербрука и лорда Ротермора (не в ельцинской России, а именно в Англии пресса, находившаяся в частных руках, впервые стала «четвертой властью»; остается она таковой и поныне), получить благоприятное освещение вопроса в прессе и склонить на свою сторону общественное мнение, мог воспользоваться поддержкой таких влиятельных политиков, как Ллойд-Джордж, Черчилль и Дафф Купер, которые спали и видели падение кабинета Болдуина. Вместо этого он загнал сам себя в угол, ответив согласием на предложение Болдуина проконсультироваться с кабинетом и доминионами и тем самым согласившись следовать рекомендациям Болдуина. Фактически он предоставил премьер-министру право, которым тот, согласно действующему законодательству, не обладал.