Жан-Пьер Шаброль - Пушка 'Братство'

На площади y Ратуши собралось теперь больше трех тысяч федератов: кто сидел, кто лежал y орудий, зарядных ящиков и повозок, ждали приказа. Проносились гонцы, бросая: "Bce идет хорошо!* Строились роты, предшествуемые горнистом, и отбывали к площадй Согласия, на линию огня. Время от времени в оконном проеме появлялся ктонибудь из членов Коммуны в красной перевязи и вместо речи провозглашал только: "Да здравствует Коммуна! Долой версальцев! Победа или смерть!*

На одном из дворов муниципального здания Жюль Валлес, в круглой шляпе и кожаных гетрах, с тросточкой в руках, вручал от имени Коммуны митральезу и красное знамя женскому отряду, и тридцать женщин, все с черными траурными повязкаминалевойруке, на негосмотрели испуганно; в отряд зачислили тех, y кого от вражеской пули погиб муж, брат или сын. Простоволосые, подоткнув подолы юбок, они впряглись в митральезу и повлекли ee к баррикаде на Пале-Ройяль.

A тем временем главный редактор "Кри дю Пепль" уже взывал к какому-то ветерану 48 года:

-- Ваше место не здесь! Идите вместе с другими! Устройте совет. Решите что-нибудь! Неужели же вы ничего не предусмотрели? Ox, черт!..

Свидетельства очевидцев трагически совпадали: всех федератов, попавших в руки версальцев, систематически расстреливают. И началось это с первых же минут прорыва. Однако XVI округ резко отличался от округов, населенных простым людом и проникнутых революционным духом. Все эти дома, стоявшие в глубине парков и садов, принадлежали богачам, знати, издавна тяготевшим к Версалю; парижане наводнили центр столицы, надеясь скрыться от непрерывного обстрела. Нашим федератам нечего было рассчитывать на поддержку этих кварталов; нескольким ротам, собранным наспех Домбровским, не удалось здесь задержаться. Таким образом, версальцы без особых трудностей достигли Елисейских Полей. Gледовательно, эти массовые расстрелы пленных при всем желании нельзя было объяснить просто яростью солдат в умопомрачении боя; не могло быть речи также и о репрессиях, коль скоро Коммуна еще не применила декрета о заложниках, коль скоро Париж еще не был предан огню.

-- Решение об этой резне было принято заранее и отнюдь не сгоряча. Просто дан такой приказ,-- уверял мой кузен Жюль, которого мы встретили в понедельник утром на ступеньках Ратуши.-- Между Версалем и Парижен идет борьба не на жизнь, a на смерть, и лучше осознать это сразу.

Эд, Teo Ферpe, Шардон, Верморель и Тренке -- бланкистский генеральный штаб -- обосновались в кабинете Риго, в бывшей полицейской префектуре. Поначалу эти революционеры считали победу возможной. Они все еще надеялись, что версальские пехотинцы, такие же бедняки,

как и наши, воткнут штык в землю. Ho тут в самый разrap жарких споров пришло неопровержимое известие: враг систематически расстреливает пленных. Стало ясно, что отныне все надежды на братание несостоятельны. Тогда бланкисты решили запереться в центре города вместе с заложниками, вэорвать все мосты и драться насмерть!

-- Риго сказал: заложники сдохнут вместе с нами; потом пошел за своим Монмартрским батальоном и вернулся... один. Его бойцы не пожелали за ним следовать, они хотят драться в своем квартале, y своего порога. К счастью еще, Мстители обороняют город... Пойду посмотрю, что там делается.

Мы глядели вслед Жюлю. Мелко перебирая коротенькими ножками, выпятив мощную грудь, он петлял по площади меж составленных в козлы винтовок. Потом оглянулся и крикнул нам:

-- До евиданья, други-приятели, увидимся в этом мире. Или же нигде никогда не увидимся!

Стихийно возникавшие перед Ратушей бивуаки сердито переговаривались. Разгневанные взгляды бомбардировали балкон. Федераты упрекали Коммуну главным образом за недостаток энергии.

Гонцы, прибывшие от Лисбонна, сообщили, что Тюркосы Коммуны и Дети "Пэр-Дюшена" -- два недавно сформированных соединения добровольцев -защищали вместе со 151-м батальоном улицу Муфтар y Обсерватории, но два других батальона XII округа отказались выступить на улицу Деламбр, где шли бои: "Каждый в своем квартале!"

B последние дни гражданин Лисбонн показал себя настоящим стратегом. Так, на улице Вавен он велел втащить десятифунтовое полевое орудие на третий этаж какого-то дома! И с этой высоты пушка била по версальцам, скопившимся на бульваре Монпарнас.

B сутолоке коридоров я потерял Марту. A когда нашел, она уже успела повидать Ранвье и даже кое-кого из знаменитого Артиллерийского управления:

-- Живенько едем за нашим "Братством"! Пушки нужны -- не хватает.