Наталья Александрова - Древний Восток

Конфуцианец Лан И, точно предсказывавший события, связывал разрушительные природные явления, небесные и прочие предзнаменования с недостатками в системе управления. Свои доводы он изложил в докладе императору.

Случившееся тогда же сильное землетрясение, от которого пострадала столица, стало поводом к тому, чтобы император Шунь-ди прислушался к мнениям ученых мужей о причинах бедствия и о том, чего можно далее ожидать. Ли Гу изложил свое видение ситуации и ее предыстории с чрезвычайной подробностью и предостерег императора от потворства его кормилице Сун Э, обретшей огромную власть, сравнив ее поведение с действиями кормилицы императора Ань-ди Ван Шэн и других его фаворитов. Он видел опасность также в возрастании влияния семейства Лян. Зная о причастности кормилицы к заговору евнухов, Шунь-ди был готов согласиться с доводами Ли Гу, и Сун Э отослали в ее резиденцию.

Такие поборники справедливости, как Ли Гу и Чжан Ган, выступивший против засилья евнухов и, в частности, против предоставления им права усыновления ради передачи по наследству титулов и привилегий, вызвали враждебность к ним служителей «боковых покоев». Тем не менее сохранялось равновесие влияния чиновников и евнухов.

По случаю засухи 134 г. служитель канцелярии Чжоу Цзюй упрекал императора в нежелании следовать примеру Вэнь-ди и Гуан У-ди и в любви к излишней роскоши. Он советовал на деле, а не для видимости совершенствовать управление. Помимо прочего, он требовал сокращения расходов на императорский стол.

Восьми чиновникам в 142 г. было поручено совершить инспекционную поездку по стране, уделяя главное внимание стилю управления и условиям жизни в провинции. Положение дел в столице изучал Чжан Ган. Он обвинил семейство Лян в необузданности притязаний, жадности, в потворстве льстецам. Слова Чжан Гана не привели к желаемому результату, но возмущение семейством Лян выражалось и позже.

В 151 г. вновь произошло землетрясение и было позволено высказываться о происходящем в общественной жизни и политике. В числе приглашенных сделать это был Цуй Ши, управляющий округом Уюань (на территории современного Автономного района Внутренней Монголии), позже занимавший пост хранителя императорской печати (шаншу). Сославшись на нездоровье, он сразу отказался обсуждать наболевшие вопросы, но изложил затем свои взгляды в трактате «Чжэн лунь» («Об управлении»), отрывок из которого сохранился.

Неспособность осуществлять эффективное управление Цуй ши связывал с постепенным, но при этом не менее опасным падением нравов и отсутствием интереса и прилежания в государственных делах. Доверенные чиновники, боясь лишиться положения и дохода, молчали, к словам же опальных деятелей не прислушивались. Превратно понимался и принцип опоры на прошлое. Оттуда брали хорошее и плохое. Цуй призывал повернуться лицом к текущим делам, использовать соответствующие времени приемы. Он предлагал с большей последовательностью и действенностью применять законы, ссылаясь на успешность такой политики в правление Сюань-ди (74–49 гг. до н. э.) и отмечая ослабление государства и отсутствие авторитета при Юань-ди (49–33 гг. до н. э.) по причине излишней мягкости. Хотя считается, что Вэнь-ди отменил существовавшие при Цинь суровые наказания, новые законы позволяли прибегать к жестоким мерам, и благодаря этому установился мир. Законы, однако, не могут быть действенными, если отсутствуют необходимые условия жизни. «Устрашить людей наказаниями», — полагал Цуй Ши, — «возможно, если одежда и пища в достатке». Если нет необходимого для жизни, «разве под силу государю держать в строгости своих чиновников?». Чтобы чиновники добросовестно относились к своим обязанностям, Цуй Ши считал необходимым обеспечить их достаточно высоким жалованием.

В 155 г. подал голос учащийся столичной конфуцианской школы Лю Тао, возложивший вину за происходящее и на императора, живущего в изоляции, отстраненного от реальной действительности, не ведающего, что угнетение равно испытывают и богатые, и бедные. «Тигры и пантеры лежат в своих логовах там, где резвятся оленята», — писал Лю Тао. — «Волки и шакалы кормятся в садах, где цветут весенние цветы». Он призвал императора вспомнить о судьбе Цинь, постигшей эту династию по причине отстранения императора от дел. Нечто похожее происходило и при последних правителях Ранней Хань — Ай-ди и Пин-ди. Лю Тао назвал ряд достойных, с его точки зрения, имен чиновников, на которых могла бы опереться центральная власть. Его призывы, однако, не возымели действия.