Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Между тем черная тень Распутина по-прежнему, как туча, нависла и над Ставкой, и над правящим Петербургом. Не дремала, конечно, и Германия: заплетая колючей проволокой подступы к своим укреплениям, она плела свои страшные сети и внутри России.

Германия следила за внутренним положением нашей Родины еще задолго до войны. Когда император Вильгельм прилагал все свои старания к заключению союза между Германией и Россией, предвидя неминуемую всеобщую европейскую войну, он предупреждал Государя о Распутине и советовал ему удалить от себя этого опасного и вредного человека. Германский император понимал, что Распутин своей близостью к престолу компрометировал не только русского царя, но и авторитет монархии вообще. Когда же союз с Германией был отвергнут, а затем и разразилась война, Вильгельм очень ловко использовал влияние Распутина. Германский генеральный штаб держал его невидимо в своих руках при помощи денег и искусно сплетенных интриг. Параллельно с этим немцы старались вызвать революцию и внутри страны, посылая к нам своих агентов и всячески поддерживая революционные организации, которые из-за границы готовили разрушение России.

Расчет на русскую революцию немцы, впрочем, делали и до войны. В Петербурге упорно говорили, что перед самым ее объявлением была случайно перехвачена и расшифрована телеграмма, посланная германским послом, графом Пурталесом, своему правительству в Берлин, в которой он сообщал, что момент для объявления войны наступил самый благоприятный, ибо Россия находится накануне революции. Кроме того, из содержания телеграммы ясно следовало, что Германия еще перед войной пересылала в Россию огромные суммы денег для пропаганды. Когда, в первый период войны всеобщий патриотический подъем в России обманул первоначальные расчеты немцев, они стали хлопотать о сепаратном мире, не оставляя тем не менее и революционной пропаганды.

Провокационные слухи о сепаратном мире давно злонамеренно распространялись оппозицией и врагами. Так, например, императрица Александра Федоровна в письме супругу на фронт от 14 июня 1915 г. сообщала:

«Павел (великий князь Павел Александрович – В.Х.) пил со мной чай и просидел 1 1/ 4часа. Он был очень мил, говорил откровенно и просто, благожелательно, без желания вмешиваться в дела, которые его не касаются, только расспрашивал о разных вещах. С его ведома я о них и рассказываю. Ну, во-первых, недавно у него обедал Палеолог и имел с ним долгую интимную беседу, во время которой он очень хитро старался выведать у Павла, не имеешь ли ты намерения заключить сепаратный мир с Германией, так как он слыхал об этом здесь и во Франции распространился об этом слух; они же будут сражаться до конца. Павел отвечал, что он уверен, что это неправда, тем более что при начале войны мы решили с нашими союзниками, что мир может быть подписан только вместе, ни в каком случае сепаратного. Затем я сказала Павлу, что до тебя дошли такие же слухи насчет Франции. Он перекрестился, когда я сказала ему, что ты и не помышляешь о мире и знаешь, что это вызвало бы революцию у нас, – потому-то немцы и стараются раздувать эти слухи. Он сказал, что слышал, будто немцы предложили нам условия перемирия. Я предупредила его, что в следующий раз он услышит, будто я желаю заключения мира». (Переписка Николая и Александры 1914–1917. М., 2013. С. 176)

Летом 1916 г. во время посещения делегации думцев Франции и Великобритании, проездом в Стокгольме (Швеция) Протопопов встречался и вел переговоры с неофициальным агентом (предположительно) Германского правительства банкиром Варбургом о возможности заключения сепаратного мира. Эти сведения товарищем председателя Государственной Думы А.Д. Протопоповым были доведены до царского правительства и императора Николая II. В курсе дел был и председатель Государственной Думы М.В. Родзянко. Попытки немцев по установлению контактов для проведения переговоров о заключении сепаратного мира были известны и ранее. Русское военное командование было обеспокоено слухами, что немцы также прилагают определенные усилия по заключению сепаратного мира с кем-то из союзников по Антанте. Таким образом, возникала взаимная подозрительность к партнерам по оружию.

С нетерпением я ждал свидания с великим князем Дмитрием Павловичем. В условленное время я отправился к нему во дворец и, застав его одного в кабинете, немедля приступил к изложению дела.

Подробно сообщив ему свой взгляд на создавшееся положение и рассказав ему о своем намерении, я спросил великого князя, не желает ли он оказать мне свое содействие.