Антон Якименко: Прикрой, атакую! В атаке — «Меч»

Нашему взору предстала обширная, покрытая зеленью степь, на которой паслись отары овец, стада коров, табуны лошадей и много — много диких коз. Наблюдая за новым пейзажем, изучая наземные ориентиры, обеспечивающие самолетовождение, я и не заметил, как мы подошли к аэродрому посадки города Баян-Тумен. Аэродромом служило голое, ровное поле без каких-либо построек. Зарулили после посадки самолеты на стоянку, а сами задумались: зачем мы оказались в этом безлюдном месте и где авиаторы этого аэродрома? Наш гарнизон тоже стоит в степи среди сопок, но кажется более обжитым.

Оставив самолеты, поспешили на построение. Существовал такой порядок: после того, как выключены моторы самолетов, сбор производится напротив самолета командира. Командир выслушивает доклад о выполнении задания и работе авиатехники. Высказывает каждому летчику свои замечания, ставит очередную задачу и намечает порядок ее выполнения. Все шло так и на сей раз. Но… командир сказал:

— Сегодня японцы напали на Монголию, и мы прибыли защищать ее. Я верю в то, что вы в бою будете достойными воздушными защитниками и своими подвигами прославите наш полк и нашу славную Родину.

Мы молчали и ждали команды.

— А сейчас, — сказал командир, — заправьте самолеты горючим, переложите полетные карты и будьте готовы к вылету, возможно, для боя, для отражения налета авиации противника. По машинам!

Мы пошли молча, и, видимо, у каждого в голове роились одни и те же мысли. Я пытался представить себе противника, его тактику действий, первую встречу с врагом в воздухе. «Буду стремительно атаковать, — решил я, — и стрелять в упор по самолетам противника».

Однако то, что мне пришлось увидеть и пережить в первом воздушном бою, нисколько не было похоже на то, что я представлял себе на аэродроме города Баян-Тумен.

Первая встреча с самолетами противника произошла над озером Буир-Нур при неожиданной обстановке. Звено, разведав действия наземных войск и авиации противника, пройдя через аэродром истребителей японцев, возвращалось с ценными данными на свою базу и совсем неожиданно на своей территории на фоне озера заметило на встречном курсе 17 японских самолетов И-96. Они шли метров на 500 ниже нас. Разойтись мирно и не наказать врага за нарушение границы, удержаться от столкновения у нас не хватало сил, хотя мы были предупреждены, чтоб в бой без необходимости не вступать. Тем не менее мы все втроем внезапно и дружно бросились в пике, атакуя группу спокойно идущих японских истребителей. Атака была. настолько внезапной, что даже после того, когда, сраженные меткими очередями из наших пушек, один за другим свалились в воду сбитые самолеты, строй не шелохнулся. А когда противник наконец всполошился, мы вышли из боя и направились на свой аэродром.

Нам из этого эпизода стало ясно, что внезапность — это победа, а всегда ли она достигается? Несмотря на то что у каждого был открыт боевой счет, тем не менее мы не переставали строить свои планы воздушного боя, взаимной поддержки и выручки на будущее.

Вылеты на разведку и воздушные бои продолжались ежедневно. Помню, на рассвете 22 июня нашему звену выпало дежурство в самолетах в готовности для немедленного взлета. Еще только начинало светать, когда в воздух с командного пункта полка взвилась зеленая ракета — сигнал. Долго разгадывать причину подъема звена в воздух не пришлось. Уже на разбеге самолета виден был разведчик противника, проходивший наш аэродром и направляющийся в тыл наших войск. Рассвет еще не наступил, а в воздухе уже пробивались лучи далекого солнца, поэтому нам снизу самолет было видно отлично. Но так как на земле было еще темно, экипаж разведчика нас, естественно, не видел, и к тому времени, когда мы вышли на высоту его полета, он стал разворачиваться на 180 градусов и подвернулся под огонь нашего оружия. Застрекотали пулеметы, загрохотали пушки, и разведчик со снижением попытался уйти от наших атак. Но было слишком поздно. Уйти ему не удалось. Атаковали мы противника непрерывно один за другим. Самолет загорелся и рухнул на землю.

После этого боя, в момент разворота, мы заметили выше нас на 1000 метров группу из 27 истребителей противника, шедших в сторону наших аэродромов. Атаковать японцев с такого положения не представлялось возможным, так как наш И-16 по скорости всего километров на 15—20 превосходил противника в горизонтальном полете, и нам ничего не оставалось, как следовать за вражеской группой с набором высоты. Поднявшись на высоту более 4000 метров , мы пошли на сближение. Но в районе Тамцаг-Булака мы увидели такую картину: группа японских бомбардировщиков из 12 самолетов, следующих в строю «ромб» в сопровождении более 80 истребителей, направлялась в сторону поля (аэродрома), на которое мы приземлились накануне. Общий боевой порядок смешанной группы японских самолетов был похож на рой пчел: бомбардировщики со всех сторон, сверху, снизу «облеплены» истребителями. Похоже было на то, что они не только огнем, но и корпусом защищают их.