Елена Кочемировская - 10 гениев, изменивших мир

В 1958-м «Кибернетика» была переведена на русский язык, а через пять лет в СССР вышла книга «Новые главы кибернетики», содержавшая перевод предисловия и второй части второго издания (1961).

Главный труд Норберта Винера, прославивший его имя, является ярким отражением личности автора. Разнообразие знаний, широта интересов, любовь к риску, парадоксальность, тревога за будущее, даже пристрастие к европейской старине – все это запечатлелось на страницах книги. Вся «Кибернетика» полна догадок, гипотез, аналогий. Понятно, что при таких устремлениях Винер нередко забегал вперед, в области, где почва еще не отвердела и надежное движение было затруднено. Он походил на ученого-разведчика – недаром всю жизнь он работал с вероятностями!

Книга не содержит последовательного курса кибернетики. Сам Винер не раз отмечал предварительный характер своего труда – до подробного, систематического построения новой науки было еще далеко. «Эскизность, фрагментарность книги задают также немалый труд абстрагирования и систематизации понятий из приводимых описаний и сравнений. Понятийный аппарат новой науки во многом еще зачаточен, смутен, это кибернетика in statu nascendi – «в момент зарождения». Наконец, надо признаться, Винер во многих местах просто небрежен и тороплив», – пишет Н. Г. Поваров в предисловии к переводу «Кибернетики».

Винер видит обширное поле для приложения новых понятий. С кибернетических позиций атакует он проблемы техники, физики, биологии, физиологии, медицины, психологии, социологии. Он убежден, что кибернетика даст возможность объединить и упорядочить огромный материал из разных областей, наладить сотрудничество ученых разных специальностей, вооружить их общим языком и общей методикой.

Основной тезис книги – подобие процессов управления и связи в машинах, живых организмах и обществах, будь то общества животных (муравейник) или человеческие. Процессы эти представляют собой прежде всего передачу, хранение и переработку информации, т. е. различных сигналов, сообщений, сведений. Любой сигнал, любую информацию, независимо от ее конкретного содержания и назначения, можно рассматривать как некоторый выбор между двумя или более значениями, наделенными известными вероятностями (селективная концепция информации), и это позволяет подойти ко всем процессам с единым статистическим аппаратом. Отсюда мысль об общей теории управления и связи – кибернетике.

Количество информации (по сути, количество возможностей выбора) отождествляется Винером с отрицательной энтропией [36]и становится, подобно количеству вещества или энергии, одной из фундаментальных характеристик явлений природы. Информация никогда не создается, она только передается и принимается, но при этом может исчезать. Действующий объект поглощает информацию из внешней среды, анализирует ее и использует для выбора правильного поведения. Информация искажается помехами («шумом») на пути к объекту и внутри него, после чего и теряется для него. Борьба с энтропией – борьба с шумом, искажающим информацию. Отсюда вытекает толкование кибернетики как теории организации, т. е. борьбы с мировым хаосом и возрастанием энтропии.

В первой главе «Кибернетики» Винер обсуждает проблему «создания машин, подражающих живому организму», упоминает историю глиняного Голема и приходит к более или менее положительному ответу относительно принципиальных возможностей машин. Уже нынешние автоматы, подчеркивает он, обнаруживают грубое функциональное подобие живым организмам. Впоследствии Винер открыто говорил о машинах «умнее своего создателя», которые обладали бы в некоторой степени и жизнью (противники кибернетики изобрели даже специальный термин «технозоизм» для обозначения веры в оживающие машины).

В связи с проблемой создания искусственного человека выдвигалась еще более дерзкая идея «о возможности путешествовать по телеграфу наряду с путешествиями поездом и самолетом». Основатель кибернетики защищал этот проект следующим образом: «Тот факт, что мы не можем передавать телеграфно форму строения человека из одного места в другое, по-видимому, обусловлен техническими трудностями и, в частности, трудностями сохранения жизни организма во время такой радикальной перестройки. Сама же идея весьма близка к истине. Что касается проблемы радикальной перестройки живого организма, то трудно найти гораздо более радикальную перестройку, чем перестройка бабочки в течение стадии куколки».