Михаил Зефиров - Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе

Эти предположения достигли и Тегернзе, где Галланд устроил импровизированный командный пункт JV44. Он считал, что все страны в ближайшем будущем оснастят свою авиацию реактивными истребителями. В условиях возможного военного конфликта между бывшими союзниками, по его мнению, следовало принять все меры для сохранения JV44. Несмотря на небольшой размер, она могла стать основой для быстрого создания больших соединений реактивных истребителей.

Поэтому 1 мая Галланд предпринял попытку связаться с американским командованием, чтобы выработать условия капитуляции JV44, которые позволили бы сохранить группу для дальнейшего использования в случае военного конфликта с Советским Союзом. Подобные действия необходимо было проводить с соблюдением наивысшей секретности, поскольку вокруг еще было достаточно нацистских фанатиков, которые, не задумываясь, расстреляли бы генерала, узнав о его намерениях.

После тщательных размышлений Галланд в качестве своих представителей выбрал майора Хергета и своего личного адъютанта гауптмана Хуго Кесслера. Оба офицера на легком самолете Fi156 сразу же вылетели из Тегернзе в г. Шлайсхайм, где установили контакт со штабом 15-го американского корпуса. Однако их миссия не дала никакого результата, так как американское полевое командование не имело полномочий делать какие-либо исключения из условий безоговорочной капитуляции, переданных из штаба генерала Эйзенхауэра. Американцы предложили, чтобы Ме262 без боезапаса и с выпущенными шасси под конвоем Р47 из 50 FG перелетели на их аэродромы, но Галланд отказался от такого «почетного» предложения.

2 мая 22 Ме262, еще имевшихся в составе JV44, перелетели в Инсбрук, но при этом семь из них разбились при посадке, в т. ч. один самолет врезался в контрольную вышку. На следующий день группу по приказу инспектора истребительной авиации оберста Голлоба переименовали в IV./JG7. Никакого практического смысла в этом решении не было, и его можно объяснить лишь неприязненными отношениями, сохранявшимися между Голлобом и Галландом до самого конца. Тем не менее группа по-прежнему фактически подчинялась последнему. Когда на рассвете 4 мая американские танки из 20-й бронетанковой дивизии подошли к Зальцбургу и Инсбруку, он приказал взорвать все оставшиеся «Мессершмитты».

14 мая 1945 г. Галланд, в числе прочих высших чинов Люфтваффе, был переправлен в Англию в лагерь № 7 в местечке Латимер. Американские и британские офицеры интенсивно допрашивали немцев, интересуясь различными аспектами их деятельности. Именно там Галланд 9 июля снова встретился с Дугласом Бэдером, который, в свою очередь, возвратился из немецкого плена домой. Последний в знак благодарности пленному генералу распорядился доставить ему в лагерь двадцать коробок с любимыми сигарами.

24 августа того же 45-го года Галланда вместе с группой высокопоставленных офицеров и генералов Люфтваффе на В17 доставили в Германию. Их разместили на вилле около г. Кауфбойрен, в 76 км юго-западнее Мюнхена, причем без всякой охраны. С немцев просто взяли слово, что они никуда не убегут. В течение 1946–1947 гг. Галланд работал на исторический отдел американских ВВС в Европе, занимаясь обработкой документов и архивов Люфтваффе.

Во время Нюрнбергского процесса произошел показательный эпизод. Защитники Геринга составили длинный документ, который должен был ответить на все обвинения трибунала. Копии этого документа были направлены всем бывшим высшим чинам Люфтваффе с просьбой подписать его. Подобная делегация пришла и к Галланду. Пока тот долго читал, пыхтя сигарой, все терпеливо ждали. Прочитав, Галланд встал и разорвал бумагу на две части сверху донизу. Отдав прибывшим обе половинки, он сказал: «Я лично приветствую этот суд, потому что только так мы сможем узнать, кто ответственен за все это ».

28 апреля 1947 г. Галланд был освобожден из плена. В послевоенной Германии бывшие профессиональные военные имели ограниченные возможности устроить свою жизнь. Университеты для них были закрыты, они не могли занимать никакие руководящие посты, и чем выше был их ранг, тем серьезнее были ограничения. Бывшие генералы становились водителями грузовиков, рекламными агентами.

К счастью для себя, Галланд избежал этой участи. После освобождения он отправился на север Германии, в Шлезвиг-Гольштейн. Там находилось большое поместье баронессы Гизелы фон Доннер. С этой женщиной его связывала долгая дружба, и, по правде сказать, не только она. В течение двух лет, пока Галланд находился в плену, она регулярно посещала его, укрепляя дух и моральное состояние.