Владимир Кузнечевский - Сталин - как это было? Феномен XX века

На связь Маленкова с Помазневым указывает вся дальнейшая судьба Помазнева. Услугу Помазнева в «Ленинградском деле» Маленков оценил высоко. Сразу после Постановления Политбюро ЦК о снятии Н. Вознесенского с поста председателя Госплана, 13 марта 1949 года, Сталин принимает предложение Маленкова о назначении Помазнева управляющим делами Совмина СССР, награждает его орденом, а позднее Помазнев становится кандидатом в члены ЦК ВКП(б). Но Маленков отдавал себе отчет в том, что он сам и Помазнев слишком уж явно замазаны в «Ленинградском деле», и потому после смерти Сталина сразу же убирает Помазнева из Москвы, направляя его председателем Областной плановой комиссии в Рязань, а записку Помазнева по поводу Вознесенского со своими письменными следами из архива изымает. Судя по всему, на сегодняшний день текста этой записки-доноса более не существует. В архиве сохранилась лишь запись, что все эти документы изъяты товарищем Маленковым и не возвращены.

«Предоставь мертвым погребать своих мертвецов», — сказал Господь одному из своих учеников, имея в виду, что хоть и живы еще в миру те, кто не верит в Спасителя (то есть в Истину), но наделе уже мертвы, то есть грешники, потому что не имеют веры в Спасителя (Мф. 8: 22).

Фальсификация результатов голосования — изменение качества в сторону ухудшения при сохранении внешнего вида…— Большой толковый словарь русского языка. РАН, Институт лингвистических исследований. СПб. «НОРИНТ», 2004, с. 1415.

Из постановления Пленума ЦК КПСС. 31 января 1955 года. «О товарище Маленкове Г.М.». «Заслушав доклад тов. Хрущева Н.С. о тов. Маленкове Г.М. и полностью одобряя предложения Президиума ЦК по этому вопросу, Пленум ЦК КПСС считает… (с. 614): тов. Маленков несет моральную ответственность (только моральную. — Вл. К.) за позорное “ленинградское дело”, созданное Берией и Абакумовым, оклеветавшее перед И.В. Сталиным ряд руководящих работников… Тов. Маленков, находясь в столь тесных отношениях с Берия, не мог не знать о клеветнических наветах на этих работников со стороны Берия перед И.В. Сталиным».

Летом 2012 г. я спросил Л.А. Вознесенского, что означали в этом документе КПК слова о том, что следователи обманывали арестованных? Сославшись на беседы с членом Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС А.И. Кузнецовым, Лев Александрович рассказал, что следователи НКВД убеждали «ленинградцев», что если они подпишут навязываемые им протоколы допросов, то на самом деле их не расстреляют, а направят на подпольную партийную работу.

Профессор Чеботарева довольно точно определила духовное состояние русского народа после 27 лет сталинского руководства страной. В 1949 году ленинградскую поэтессу Ольгу Берггольц просто потрясло духовное состояние русских людей, тех самых русских людей, которых она на высокой ноте все 900 дней ленинградской блокады призывала по радио к сохранению стойкости духа. Приехав 20 мая 1949 года под Ленинград на отдых в село Старый Рахин, она сделала запись в своем дневнике о жизни колхозников: «Первый день моих наблюдений принес только лишнее доказательство к тому же, все к тому же: полное нежелание государства считаться с человеком, полное подчинение, раскатывание его собой, создание для этого цепной, огромной, страшной системы… Вот все в этом селе — победители, это и есть народ-победитель. Как говорится, что он с этого имеет? Ну, хорошо, послевоенные трудности, пиррова победа (по крайней мере, для этого села) — но перспективы? Меня поразило какое-то, явно ощущаемое для меня, угнетенно-покорное состояние людей и чуть ли не примирение с состоянием бесперспективности» [Ольга Берггольц. Из дневников (май, октябрь 1949. — «Знамя», 1991, N° 3, с. 160—172)].

Есть, правда, публикация известного в 1930-е годы журналиста-международника, бывшего курьера Коминтерна Эрнста Генри (Михаила Ростовского) «К вопросу о внешней политике Сталина. Записка». Прометей. (М.: «Русский раритет». 2007. 464 с). Записка эта была направлена в 1966 году секретарю ЦК КПСС М.А. Суслову и касалась она «стратегической», как считал М. Ростовский, ошибки Сталина лета 1945 г., когда Генсек после капитуляции Германии запретил маршалу Жукову двинуть войска Красной Армии дальше на запад, оккупировать Францию и поставить во главе этой страны коммунистическое правительство. Э. Генри, похоже, знал, что маршал Жуков такую идею Сталину действительно высказал. Но бывший курьер Коминтерна не знал ответа Сталина на эту бредовую инициативу. А ответ Жукову, как рассказывают, был прост: «Ну, оккупируем Францию, а дальше что?…» Ответа на этот вопрос у «маршала Победы» не нашлось. Записка М. Ростовского никаких практических последствий за собой не повлекла, в мировой сталиниане каких-либо следов не оставила и в настоящей книге не рассматривается.