Яков Нерсесов - Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Еще раз напомним: Одноглазый Пуниец был твердо уверен, что за пределами Апеннинского полуострова римляне непобедимы и только на своей же территории они уязвимы. (Время покажет, что легенда полководческого искусства как в воду глядел: Вечный город падет лишь когда спустя много веков война придет на Апеннинский полуостров!)

Пришлось Ганнибалу окончательно расстаться с мыслью о новом походе в Италию. Не помогла оскорбленному до глубины души старику и рассказанная им Антиоху история о его детской «клятве», данной маленьким Ганнибалом отцу Гамилькару, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не прекратит бороться с Римом.

Без Ганнибала, с малыми силами (10 тысяч пехоты, 500 всадников и всего лишь с шестью слонами) Антиох попытался вторгнуться в Грецию – через Фессалию, надеясь, что все греческие государства примут его как нового освободителя – на этот раз от назойливой опеки Рима. Однако греки не оказали ему помощи, не веря уже никаким «друзьям», а римляне, спешно перебросив войска консула Марка Ацилия Галабриона ( близкого друга Публия Корнелия Сципиона Африканского ) и военного трибуна (легата?) Марка Порция Катона-Старшего ( заклятого врага победителя Ганнибала ), в середине апреля 191 г. до н. э. двинулись навстречу Антиоху. Последний надеялся задержать их в Фермопильском ущелье, издавна служившем «воротами» в Центральную Грецию и ставшем знаменитым после гибели здесь в 480 г. до н. э. в бою 300 спартанцев и их отважного царя Леонида с персидскими полчищами Ксеркса I.

Естественно, что самонадеянный «царь царей» Антиох не смог повторить героическое сопротивление бессмертных спартанцев и был разгромлен.

Хотя поначалу лучники и пращники Антиоха, рассыпавшиеся по склонам ущелья, обрушили град своих стрел и дротиков на правый фланг римского войска, не давая противнику приблизиться к фаланге, основательно укрепившейся в его глубине. Тогда Катон, взяв 2-тысячный отряд, ночью преодолел горный кряж и внезапно на рассвете напал на армию Антиоха с тыла, обратив ее в беспорядочное бегство. Наголову разбитый в том скоротечном бою самоуверенный сирийский царь спасся с поля боя в сопровождении всего лишь 500 воинов. Язвительный Катон отправил в сенат краткое послание: «Царь Антиох не смог удержать даже Фермопилы». Правда, оказавшиеся в арьергарде селевкидские слоны сумели сыграть роль живого заслона: они не позволяли римским легионерам активно преследовать своего стремительно ретировавшегося царя, а кавалерия из-за ее пугавшихся слонов лошадей и вовсе была бесполезна. Пока римляне не ухитрились перебить всех слонов, они не смогли осуществить полноценного преследования.

В конце лета у мыса Корика был разгромлен и военно-морской флот Антиоха.

… Кстати, перед походом амбициозный Антиох, желая заслужить похвалу самого Ганнибала, хвастливо продемонстрировал ему свою огромную армию. Знаменитая македонская фаланга, вступавшая в бой, ощерившись, словно «еж» иглами, 5—7-метровыми копьями-сариссами, не вызвала у старого полководца никакого энтузиазма. Он, почти 20 лет воевавший с подвижными и мобильными римскими легионами, прекрасно знал, что фаланга при всей ее «непробиваемости» отличалась малой маневренностью и в борьбе с римскими манипулами, умело вклинивавшимися в ряды противника, ловко окружавшими и цепко бравшими его в кольцо, не имела никаких шансов на успех. Столь же критически отнесся Ганнибал и к огромным азиатским слонам, которые были куда больше тех, что использовались в его армии, но, как известно, «чаще приносили больше проблем тем, кто их применял в бою, чем тем, против кого они применялись». А про блиставшую серебром и золотом драгоценной упряжи многочисленную кавалерию сирийского царя Ганнибал и вовсе отозвался крайне ехидно, заявив, что, как бы жадны ни были римляне, но такой военной добычи хватит даже им. А на прямой вопрос хваставшегося своей огромной кавалерией Антиоха, не достаточно ли этого, чтобы победить римлян, он и вовсе презрительно буркнул, что ее достаточно для… болтовни. Возможно, он и имел право на столь откровенную оценку «опереточной» армии властителя Сирии, но, с другой стороны, тем самым он окончательно настроил Антиоха против себя…

Так и не получив в свои руки инициативы, о которой он мечтал для широкомасштабной борьбы с Римом, старый испытанный карфагенский полководец вскоре получил неожиданный шанс испытать себя в новой для него роли… флотоводца!