Array Коллектив авторов - Александр III – Миротворец. 1881-1894 гг.

– Во всем свете у нас только 2 верных союзника, – любил он говорить своим министрам: – наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.

Это мнение Александр III выразил однажды в очень откровенной форме на обеде, данном в честь прибывшего в Россию Князя Николая Черногорского, в присутствии всего дипломатического корпуса. Подняв бокал за здоровье своего гостя, Александр III провозгласил следующий тост:

– Я пью за здоровье моего друга, князя Николая Черногорского, единого искреннего и верного союзника России вне ее территории.

Присутствовавший Гире открыл рот от изумления; дипломаты побледнели. Лондонский „Таймс“ писал на другое утро „об удивительной речи, произнесенной русским Императором, идущей вразрез со всеми традициями в сношениях между дружественными державами".

Но в то время, как Европа все еще обсуждала последствия инцидента под Кушкой, русское императорское правительство сделало новое заявление, заставившее лондонский кабинет запросить по телеграфу Петербург о достоверности полученной в Лондоне ноты. Не признавая условий позорного Парижского мира 1855 г., по которому России было запрещено иметь на Черном море военный флот, Александр III решил спустить на воду несколько боевых кораблей именно в Севастополе, где коалиция европейских держав унизила русское имя в 1855 году.

Царь выбрал для этого чрезвычайно благоприятный момент, когда никто из европейских держав, за исключением Англии, не был склонен угрожать войною России. Турция еще помнила урок 1877-78 г.г. Австрия была связана политикой Бисмарка, который мечтал заключить с Россией союз. Проект Железного Канцлера был бы несомненно осуществлен, если бы Александр III не чувствовал бы личной неприязни к молодому неуравновешенному германскому императору, а Вильгельм II и его „Свенгалли“ – Бисмарк – не могли понять характера русского Императора. Во время их визита в С. Петербург они оба вели себя совершенно невозможно. Вильгельм II держал громкие речи, а Бисмарк позволил себе прочесть Александру III целую лекцию об искусстве управления Империей. Все это окончилось плохо. Бисмарку объявили выговор, а Вильгельма высмеяли. Оба монарха – русский и германский – представляли своими личностями разительный контраст. Вильгельм – жестикулирующий, бегающий взад и вперед, повышающий голос и извергающий целый арсенал международных планов; Александр III, холодный, сдержанный, внешне, как бы забавляющийся экспансивностью германского императора, но в глубине души возмущенный его поверхностными суждениями.

Те из нас, которым пришлось быть свидетелями событий 1914 года, склонны упрекать Александра III в том, что в нем личные чувства антипатии к Вильгельму II взяли перевес над трезвостью практического политика. Как могло случиться, что русский монарх, бывший воплощением здравого смысла, отклонил предложения Бисмарка о русско-германском союзе и согласился на рискованный союз с Францией? Этому можно найти очень простое объяснение. Не будучи провидцем ошибок, допущенных в иностранной политике в царствование Николая II, и последствий неудачной русско-японской войны и революции 1905 г., Александр III кроме того переоценивал наше военное могущество.

Он был уверен, что в Европе воцарится продолжительный мир, если Россия морально поддержит Французскую республику, предостерегая таким образом Германию от агрессивности 1870 г. Возможность вмешательства Франции в решительную борьбу между Англией и Германией за мировое владычество на морях – просто не приходила Царю в голову.

Если бы он остался бы долее у власти, он с негодованием отверг бы роль франко-английского шарового катка, сглаживающего малейшую неровность на их пути, каковая роль была навязана России в 1914 году.

Он жаждал мира, сто лет нерушимого мира. Только открытое нападение на Россию заставило бы Александра III участвовать в войнах. Горький опыт XIX века научил Царя, что каждый раз, когда Россия принимала участие в борьбе каких-либо европейских коалиций, ей приходилось впоследствии лишь горько об этом сожалеть. Александр I спас Европу от Наполеона I, и следствием этого явилось создание на западных границах Российской Империи – могучих Германии и Австро-Венгрии. Его дед Николай I послал русскую армию в Венгрию для подавления революции 1848 г. и восстановления Габсбургов на венгерском престоле, и в благодарность за эту услугу – император Франц Иосиф потребовал себе политических компенсаций за свое невмешательство во время Крымской войны.