Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Кроме всего прочего, офицер должен был экипироваться на свои деньги, а стоимость полного обмундирования составляла не менее 200 рублей, то есть равнялась годовому жалованью капитана!

Даже свитский офицер H. Н. Муравьев вспоминает, что ему не хватало денег на самое необходимое: «Мундиры мои, эполеты, приборы были весьма бедны; когда я еще на своей квартире жил, мало в комнате топили; кушанье мое вместе со слугою стоило 25 копеек в сутки; щи хлебал деревянною ложкою, чаю не было, мебель была старая и поломанная, шинель служила покрывалом и халатом, а часто заменяла и дрова. Так жить, конечно, было грустно, но тут я впервые научился умерять себя и переносить нужду» [43] [43] Муравьев H. Н. Записки // Цит. по: Ивченко Л. Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года. .

Конечно, сказанное относится к простым армейским офицерам. Их товарищи по оружию из гвардии, выходцы из богатейших семей российской аристократии, могли себе позволить блистательную униформу и траты на безумные кутежи, ставшие источниками для многих литературных произведений, которые ввели в массовое сознание расхожий штамп русских офицеров — кутил и повес.

Увы, жизнь простого армейского офицера и его тяжелое материальное положение было таковым, что ему подчас сложно было даже заказать хорошие эполеты. Если до войн с Наполеоном и вызванной гонкой вооружений инфляции жалованье русских офицеров можно было считать скудным, то в результате безудержного увеличения армии и сопутствующего печатания ассигнаций доходы офицеров, живших только на жалованье, стали ничтожными. И можно только диву даваться, как армейским офицерам удавалось выживать.

В этом смысле реформы Барклая де Толли ничего не могли изменить вследствие катастрофической нехватки финансовых средств.

Что касается образовательного уровня офицерского состава, подобно тому, как это было и во многих других армиях тогдашней Европы, лишь меньшая часть имела военное образование. Только 25–30 % русских офицеров войны 1812 г. закончили военные учебные заведения. [44] [44] Столетие Военного министерства 1802–1902… т. 10, с. 148–149. Что же касается основной массы офицеров, она готовилась прямо в полках. В основном производились унтер-офицеры из дворян, прослужившие в этом чине не менее года.

Несмотря на все эти недостатки, с которыми министр был бессилен бороться, в русской армии с 1810 г. велась огромная работа по увеличению численности вооружённых сил, по улучшению их снабжения, совершенствованию организации и боевой подготовки войск.

Добавим в качестве курьёза, что именно в этот период в российской армии появился обычай отдавать честь. До этого только при встрече с императором генералы и офицеры обязаны были останавливаться и, вставая по стойке «смирно», снимать головной убор. Приказом военного министра от 23 июня 1808 г. было предписано головных уборов не снимать, а остановившись, поднимать левую рукук шляпе. Также было предписано приветствовать и генералов, а при встрече с другими офицерами лишь приложить, не останавливаясь, левую руку к головному убору.

Возвращаясь к масштабным преобразованиям, отметим, что далеко не все замыслы Барклая де Толли удалось реализовать до конца, но в общем и целом армия усилилась не только в количественном отношении. Конечно, за счёт массовых рекрутских наборов произошло ухудшение рядового состава, но зато в целом войска теперь были лучше подготовлены к боевым действиям, чем в предыдущие войны.

В 1811 г. армия, готовая к бою, стояла на границе. К концу года ее дислокация была следующей.

Корпус графа Витгенштейна (5-я и 14-я пехотные дивизии, 1-я кавалерийская дивизия) — 34 290 человек — в Лифляндской и Курляндской губерниях.

Корпус генерал-лейтенанта Багговута (1,4, 17-я пехотные дивизии, 1-я кирасирская, 2-я кавалерийская дивизия) — 47 520 человек — в Виленской и Витебской губерниях.

Корпус генерал-лейтенанта Эссена I (3,11,23-я пехотные дивизии, 3-я кавалерийская дивизия) — 41 045 человек — в Гродненской, Минской и Могилевской губерниях.

Армия генерала от инфантерии Багратиона (2, 7, 12, 18, 24, 26-я пехотные дивизии, 2-я кирасирская, 4-я, 5-я кавалерийские дивизии) — 104 322 человека — на Волыни и в Подолье.

В общем, на западных границах было сосредоточено около 227 тысяч человек (речь идет только о строевых).

По флангам этих сил и в тылу располагались:

На севере, в Финляндии, — корпус генерал-лейтенанта Штейнгеля (6, 21, 25-я пехотные дивизии и два драгунских полка) — 30 653 человека.