Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Тотчас же начались конкретные переговоры по поводу заключения союза, и 24 февраля 1812 г. договор между Францией и Пруссией был подписан. Согласно условиям этого трактата Пруссия обязывалась выставить вспомогательный корпус в 20 тыс. человек, постоянно пополняющийся в случае убыли. Кроме союзного контингента, Пруссия должна была открыть свою территорию для прохода французских войск и предоставить большое количество провианта для армии. Согласно договору, пруссаки должны были поставить «400 тыс. квинталов [60] Квинтал — старинная французская мера веса, 48,95 кг. пшеницы, 200 тыс. ржи, 12,5 тыс. риса, 10 тыс. сухих овощей, 2,2 млн квинталов мяса, 2 млн бутылок водки, 2 млн бутылок пива, 650 тыс. квинталов сена, 350 тыс. соломы, 200 тыс. мер овса, 6 тыс. лошадей под лёгкую кавалерию, 3 тыс. лошадей для кирасир, 6 тыс. лошадей для артиллерии и обозов, 3 тыс. запряжённых повозок и госпиталя на 15 тыс. больных».

Впрочем, всё это прусские власти предоставляли не бесплатно. В союзном трактате было прописано: «В случае счастливого исхода войны против России, если, несмотря на желания и надежды обеих высоких договаривающихся сторон, эта война произойдёт, его императорское величество ( Наполеон ) обязуется доставить прусскому королю территориальное вознаграждение, чтобы возместить жертвы и убытки, которые ( прусский ) король понесёт во время войны» [14] [14] Тарле E. B. 1812 год. M., 1994, c. 26. .

Узнав об этих притязаниях пруссаков, Наполеон усмехнулся: «А клятва над гробом Фридриха?» Император намекал на трогательные излияния и клятвы Александра, Фридриха Вильгельма и королевы Луизы в потсдамской усыпальнице великого короля.

Прусский союз обеспечил Наполеону небольшой воинский контингент, крупные материальные ресурсы и территорию, по которой свободно могли пройти его войска. Однако, добившись содействия королевства, император французов делал наступательную войну почти невозможной для Александра. У русских генералов отныне было ещё меньше соблазна начинать вторжение, ибо одной из главных их целей было объединение русских войск с прусскими. Наполеону казалось, что он выигрывает, получая дополнительные силы от Пруссии, но на самом деле он проигрывал. Впрочем, тогда этого никто не мог бы вообразить.

Позиция Габсбургской монархии в будущем конфликте была самой взвешенной, строго мотивированной и отвечающей интересам своего государства. Здесь не было ни альковных историй, ни метаний из стороны в сторону, лишь последовательная, ясная линия, намеченная министром иностранных дел Меттернихом. У нас имеются великолепные документы австрийской внешней политики того времени, которые позволяют составить ясное представление о её развитии. Дело в том, что Меттерних очень много и подробно писал своему государю о внешнеполитических планах, а Франц с этими планами всегда соглашался. Доклады министра написаны именно в то время, о котором идёт речь, они не являются мемуарами, написанными спустя много лет, или измышлениями посторонних лиц. Наконец, Меттерних, вне всякого сомнения, вёл в эти годы внешнюю политику Австрии, и поэтому его письменные размышления — это свидетельства первого лица, определявшего курс своего государства.

Кроме того, министр иностранных дел Австрии был одним из самых информированных людей в Европе в отношении внешнеполитических проблем. Во время бракосочетания эрцгерцогини Марии-Луизы он приехал в Париж и оставался там несколько месяцев. В это время он постоянно встречался с Наполеоном, и не просто встречался, а вёл с императором долгие, можно сказать даже, удивительно долгие беседы. В эти годы Наполеон сильно изменился физически и морально. Некогда сухощавый, энергичный, до крайности целеустремлённый первый консул превратился в человека, который если не рано состарился, то, по крайней мере, изменился больше, чем можно было ожидать в его возрасте. Ему было всего лишь сорок с небольшим, а он уже сильно пополнел. К его твёрдой воле добавилась самоуверенность, но самое удивительное, что император стал на редкость болтлив. Впрочем, для того чтобы реализовать этот маленький порок, ему нужен был хороший, высокообразованный, интеллектуальный собеседник, умеющий при этом слушать. Меттерних идеально отвечал этим параметрам. Блистательно образованный, тонкий дипломат, он великолепно понял эту особенность Наполеона и сумел стать чуть ли не его наперсником, которому император, чем дальше, тем больше излагал свои проекты.