Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Что касается саксонской принцессы, не было ни малейших сомнений, что король Саксонии, верный вассал и друг Наполеона, будет счастлив породниться с императором за счёт этого династического брака. Однако перспектива саксонского брака вызывала справедливые опасения. Герцогство Варшавское формально было частью Саксонии. Породниться с саксонской принцессой означало в какой-то степени породниться и с Польшей, а это было бы воспринято в России как вызов; сверх того, хотя в Саксонии и правила древняя династия, само королевство всё-таки было маленьким и не имело большого политического веса в Европе.

Наконец, первый из перечисленных вариантов, австрийский, обладал не только явными выгодами, но и очевидными отрицательными сторонами. С одной стороны, в Вене на престоле находилась одна из древнейших династий Европы. Австрия была после Франции и России самой сильной континентальной державой. Её войска, модернизированные за счёт разумных реформ, показали свою мощь в ходе войны 1809 г. С другой стороны, перспектива австрийского союза не вызывала сочувствия во Франции. У всех ещё в голове была память о Великой французской революции; принцесса, которая могла стать женой императора, была внучатой племянницей ещё совсем недавно (17 лет тому назад) казнённой королевы Марии-Антуанетты. Вслед повозке, на которой бывшую королеву везли на казнь, парижская толпа выкрикивала: «Австриячка! Изменница! На гильотину её!» Очень многие опасались, что австрийский брак будет в определённой степени реставрацией старого режима.

Тем не менее Наполеон подумал именно об австрийском браке, но только в качестве запасного варианта. Промедления с ответом из России привели к тому, что именно этот запасной вариант стал отрабатываться даже более активно, чем того желал бы Наполеон. Как уже говорилось, новый министр иностранных дел Австрии Меттерних упорно продолжал действовать в области укрепления позиций своей страны. Он считал, что самым правильным решением в сложившейся обстановке является как можно более тесное сближение с Францией. Кроме того, умелый интриган Меттерних считал, что для Австрии было бы выгодно разрушить всякое серьёзное франко-русское сближение.

Поэтому, когда австрийский министр узнал о разводе Наполеона, он, человек очень проницательный, не сомневался, что император французов будет свататься к русской великой княжне. Без сомнения, как один из наиболее информированных людей Европы в области политики, он мог догадываться, что положительный ответ России не гарантирован, и, следовательно, можно попытаться расстроить русский брак, подтолкнув Наполеона к партии с австрийской эрцгерцогиней. Меттерних проинструктировал князя Шварценберга, ставшего австрийским послом в Париже, о своих проектах. Тот со своей стороны послал на разведку одного из своих помощников — графа де Флоре.

На одном из вечеров в Тюильри граф подошёл к известному своими связями в политическом мире сенатору де Семонвилю и посетовал ему на то, что Наполеон женится на русской великой княжне, а не на австрийской принцессе. И дело, судя по всему, уже решено:

«— Действительно, — ответил Семонвиль, — дело уже, по всей видимости, сделано, потому что вы не захотели им заняться сами.

— Кто это вам сказал? — ответил австриец.

— Боже мой, да об этом все говорят. А что, разве не так?

— Очень может быть, что и не так…

— Не хотите ли вы сказать, — воскликнул Семонвиль, — что вы были бы согласны дать нам одну из ваших эрцгерцогинь?

— Да.

— Да? Это говорите вы, а что скажет ваш посол?

— Я за него отвечаю!

— А господин Меттерних?

— Без проблем!

— А император?

— Тоже без проблем!» [10] [10] Цит. по: Madelin L. Histoire du Consulat et de L’Empire. Paris, 1944, t. VIII, p. 227.

В тот же вечер, уже почти ночью, Семонвиль сообщил эту новость государственному секретарю Маре, а уже утром об этом был поставлен в известность император. Таким образом, Наполеон знал, что вариант, который он рассматривает как запасной, у него в кармане. Готовность австрийцев не могла не понравиться французскому императору. Она свидетельствовала о том, что Австрия готова к самому тесному сближению.

Поэтому, когда 27 января 1810 г. Наполеон получил от Коленкура свидетельство уклончивого ответа царя, он сразу понял, что русский брак под большим сомнением. Следовательно, нужно срочно подстраховаться и придать всему происходящему такой вид, как будто император сам выбирает себе принцессу в невесты и не сомневается, что получит согласие, к кому бы ни обратился.