Личность Людовика XIV сформировали не скромные воспитатели, а бдительная мать и крестный (духовный) отец, кардинал Мазарини, учивший крестника в тишине своего кабинета, объясняя на примерах интриг двора, европейских королевских домов и дипломатических каверз, как распутывать интриги и покупать людскую совесть, ибо всякий человек, даже король, продажен. Кардинал научил Людовика самообладанию, выдержке, он внушил ему, что следует быть терпеливым, считаться со временем, принимать во внимание оппортунизм и бесчувственность людей, что необходимо править единолично, во всяком случае оставлять за собой право выносить решения по главным вопросам.
Мазарини проявил и «материальную заботу» по отношению к своему царственному крестнику, оставив ему в наследство весь чиновничий аппарат, в том числе верного Кольбера и Летелье, отца Лувуа.
Исходя из всех вышеперечисленных соображений, я счел необходимым написать нечто вроде биографии Джулио Мазарини (или Маццарино).
Те, кто любит скандальные исторические анекдоты и обожает копаться в личной жизни других людей, выискивая незначительные детали и смакуя невероятные выдумки, все те, кто ждет намеков на распущенность кардинала в молодости, на то, что он страдал «римским пороком» (даже набожная Моттвиль [1] Франсуаза Берто де Моттвиль, доверенное лицо Анны Австрийской, ее камеристка, написавшая «Мемуары». — Прим. пер.
осмелилась делать подобные намеки), чему нет никаких доказательств (даже если бы они существовали, это не имело бы никакого значения, поскольку сей «порок» был широко распространен в высшем обществе, при дворе и в армии), будут разочарованы. Чаще других повторяется миф о сицилийском мошеннике, а мифы, как известно, живучи, особенно беспочвенные.
Я попытался, используя исследования последнего времени, в том числе работы Мадлен Лорен-Портмер, собрать воедино все, что относится к карьере Джулио Маццарино (или Джулио из рода Маццарини), начиная со времен его юности и до его сорокалетия. Его карьера напоминает чудесную, веселую сказку и свидетельствует об интеллектуальной ловкости героя. Мне показалось интересным воссоздать, насколько это вообще возможно, роман-быль о кардинале Джулио Мазарини.
Написав портрет честолюбца, я постарался воссоздать картину жизни Франции того времени.
Взаимоотношения первого министра с королевством заставили меня останавливаться на самых прозаических событиях.
Хватило ли мне смелости провести психологический анализ личностей исторических персонажей и главного героя, решать читателю.
В этой книге я хотел выступить в защиту Истории, очистив ее от всего наносного и предвзятого, я считал необходимым вернуться к критическому подходу в оценке событий и вспомнить «незаметного» героя любого периода истории великой Франции — народ.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Римлянин и королевство.
1602-1642
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Портрет честолюбца
Рим и Мазарини
Рим, 1600 год
Когда солдатня Карла V, императора Священной Римской империи германского народа и католического короля, разрушила город, называемый Вечным, к античным руинам добавились новые, население уменьшилось до 50 000 человек — вчетверо меньше, чем население Парижа или Неаполя.
Однако, помимо материальных разрушений, были и другие, не столь очевидные. В XVI веке западное христианство со столицей в Риме, чьи понтифики не всегда поражали мир добродетелями, потеряло, пятьсот лет спустя после Восточной, Северную и Северо-Западную Европу, часть Центральной Европы и несколько десятилетий не могло быть уверено в лояльности Франции. В конечном итоге, помимо Италии и половины немецких княжеств, верность Риму хранили три больших королевства: монархия Габсбургов в Вене и Мадриде и государство Бурбонов. Следуя по пятам за завоевателями и торговцами, храбрые миссионеры обращали в католичество (во всяком случае, так им казалось) «дикарей» Вест-Индии, аборигенов Америки. Главная компенсация пришла много позже, но сокровища, отнятые у аборигенов, позволили возродить и обновить католическую Церковь в Испании и Риме.
Рим был не только резиденцией Папы, но его вещью, собственностью. На Капитолийском холме все еще существовала светская власть, но она являла собой великолепное обрамление власти Ватикана (главные посты занимали родственники Святого Отца). Папа правил всем — он решал, он взимал налоги, он строил. Церковный владыка Рима одновременно являлся и главой государства, которое простиралось от Адриатики до Средиземного моря, от Болоньи и Равенны до Неаполя, (испанского): он извлекал из него всю возможную выгоду и расширял границы, главным образом с помощью силы. Светский доход Папы с Авиньонского анклава и Венесенского графства на французской территории в три-четыре раза превышал церковные доходы и составлял (если верить Жану Делюмо) на 1 февраля 1590 года 9 тонн золота и 34 тонны серебра, хранившихся в сундуках замка Сент-Анж.
Читать дальше