Николай Шпанов - Ученик чародея (Часть 1-6)

Силс продолжал смотреть в сторону и не отвечал. Грачик терпеливо повторил вопрос.

- Не мог, - нехотя ответил Силс.

- Вы уверены?

- Именно.

- Почему вы так уверены?

Вместо ответа Силс снова пожал плечами.

- Он мог спрятать оружие перед явкой к нашим властям; утаил это от вас... - настаивал Грачик. А взгляд Силса все тяжелел, глаза его делались свинцово-серыми.

- Нет. - Силс произнес это слово так, словно выложил на стол перед Грачиком чугунную гирю. - Мы ничего не утаили. Именно ничего не спрятали... Ни он, ни... я.

- В вашей-то искренности, я уверен.

Силс опустил глаза и кивнул головой.

Грачик положил перед ним нож, полученный от старого рыбака.

- Вот нож Круминьша... - сказал он так, будто не сомневался в этом. Но ему достаточно было увидеть глаза Силса, чтобы понять: Круминьш не имел к ножу никакого отношения. И все же Грачик продолжал: - Значит, запишем: этот нож принадлежал Круминьшу?

И снова раздалось такое же увесистое:

- Нет.

- Ножик ваш?

- Нет.

- И вы никогда не видели этого ножа?

- Именно.

- И не думаете, что Круминьш его у кого-нибудь взял?

- Именно.

- Чтобы очинить свой карандаш, а?

- Нет.

По-видимому, Силс не принадлежал к числу людей с хорошей выдержкой. Вопросы Грачика выводили его из себя, и только природная холодность удерживала от резкости. Но Грачик намеренно настаивал на своих вопросах. Даже при доверии, какое Грачик чувствовал к Силсу, допрос оставался поединком людей, сидевших по разные стороны стола.

- Он должен был написать большое письмо, - продолжал Грачик, а мягкий химический карандаш то и дело тупился.

- Химический? - словно освобождаясь от владевшей им скованности, спросил Силс. - У нас не было химических карандашей.

- Почему?

- Нас учили: химический карандаш расплывается от сырости. Химический карандаш, когда его чинишь, оставляет следы на пальцах... - Силс умолк. Словно ему были неприятны эти воспоминания. Лишь после некоторого молчания добавил своё: - Именно.

- Значит, можно считать установленным, что это не карандаш Круминьша?

- Именно.

- Но у него, наверно, были другие карандаши. Он же писал что-нибудь?

- Только немножко... Вилме.

- Вилме? - переспросил Грачик. - Кто такая Вилма?

- Вилма Клинт, девушка... там. - Силс взмахом руки показал на окно.

Грачик понял, что речь идет о девушке, оставшейся за рубежом.

- Значит, ей он писал?

- Именно... Только не знал, дошло ли его письмо.

- Значит, Круминьш ничего не знал о Вилме?

- Один раз пришло от нее письмо.

- Все-таки пришло?

- Через Африку и Францию. Переслал кто-то из завербованных в Марокко. Вилма писала: там читали "Циню". И все поняли: кто вернется сюда, тому не будет плохо. - Силс долго обдумывал следующую фразу. Его молчание наводило Грачика на мысль о неискренности Силса. Наконец, тот сказал: - Вилма писала: она подговаривает одну девушку убежать... сюда.

- Вы полагаете, что Круминьш... хорошо относился к Вилме Клинт?

- Именно, любил.

- И она стремилась на родину? Может быть, они хотели быть вместе?

- Именно хотели, - что-то отдаленно похожее на улыбку на миг осветило черты Силса. Но это подобие улыбки было короче чем мимолетным.

- Он говорил вам об этом? - спросил Грачик, стараясь попасть в простой, дружеский тон. Но Силс, как и часто до того, ответил только молчаливым кивком головы. Лишь после долгой паузы, подумав, сказал:

- Эджин боялся. Если они узнают, что Вилма хочет бежать, ей будет худо... Именно, очень худо. Круминьш очень боялся. И очень ждал Вилму.

- Что же, - тепло проговорил Грачик, - если так, то, значит, Круминьш хотел жить...

- Именно хотел... Потому и уговорил меня явиться. Он не хотел ни умирать, ни сидеть в тюрьме.

- И уж во всяком случае не собирался кончать жизнь самоубийством?

- Именно.

- А как все плохо получилось.

- Именно плохо. - Избегая взгляда Грачика, Силс опустил глаза на свои руки, лежавшие на столе.

- Это не повторится. Можете быть спокойны! - ободряюще сказал Грачик. - Может быть, и у вас есть своя Вилма?

Впервые за всю беседу холодные глаза Силса потеплели, и он не уклонился от испытующего взгляда Грачика.

- Именно, - тихо, словно боясь быть кем-нибудь подслушанным, повторил Силс. И еще тише: - Инга... Инга Селга.

Он подпер голову руками и несколько раз повторил: "Инга... Инга..." Когда он поднял голову, Грачик увидел, что губы Силса сложились в улыбку. Лицо принадлежало другому Силсу - не тому, которого Грачик определил, как холодного и скрытного субъекта. Грачик улыбнулся.