Николай Шпанов - Ученик чародея (Часть 1-6)

Однако Квэпу сейчас не до высоких соображений, да он и не был на них способен. Следовало подумать о том, как парализовать конкретную опасность, нависшую над его собственной головой из-за провала Круминьша и Силса.

А что если?.. Да, положительно - вот верная мысль: Круминьш и Силс должны быть уничтожены! Или точнее: один Круминьш. Силса нужно сохранить. Он еще сделает свое. А Круминьша - убить! Убить непременно и поскорей!.. Ах, черт побери, старина Квэп может похвастаться: этот Кочан недаром сидит у него на плечах; убить, убить Круминьша.

Довольный собою, он вызвал по телефону Шилде и попросил доложить Пуксису-Легздиню о том, что желает сделать руководству важное сообщение. Шилде долго расспрашивал, о каком сообщении идет речь, но Квэп держался крепко и ничего ему не открыл. Он знал, что стоит выдать план, и Шилде перескажет его Пуксису как свой собственный. Тогда он, Квэп, останется с носом - все выгоды придутся на долю Шилде. Нет, черт возьми, Квэп не даст объехать себя на кривой!

Квэп постучал в перегородку.

- Магда, завтрак! Со следующим поездом я уезжаю... И подай мою бутылку из кладовой...

- Опять напьетесь... - послышался недовольный голос из-за перегородки.

- Ты с ума сошла, девчонка! Кто же напивается, едучи к высокому, можно сказать, к высочайшему начальству. Только глоточек для храбрости. Чтобы слова не застревали в горле... Хэ-хэ!

Квзп толкнул дверь, вошел в кухню и отвесил тяжелый шлепок нагнувшейся к плите Магде. Это была девушка - вот уже третья за этот год, - взятая им из лагеря для выполнения обязанностей прислуги.

- Ну-ка, что ты придумала на завтрак?

Плотоядно потирая ладони, он уселся за стол. Ел быстро, сильно двигая челюстями и громко чавкая. От каждого блюда оставлял понемногу на своей тарелке. Это предназначалось для Магды. Но оладьи с вареньем ему так понравились, что он, отодвинув было три штуки для работницы, съел одну из них, а подумав, доел и две остальные.

- Ты не похудеешь, - сказал он, смачно пришлепывая толстыми губами, возьми вместо оладий картошки. Она отлично нагоняет тело, хэ-хэ... А быть в теле - это главное для девчонки, как и для свиньи, хэ-хэ!

Квэп прошелся взглядом по фигуре Магды. Девушка стояла, прислонившись к дверному косяку. От этой позы ткань блузы на ее груди натянулась, и Квэп с удовольствием задержал взгляд плотоядно прищуренных глаз на этом месте. Черт их дери, этих деревенских девок! Даже голодные, они умудряются сохранить такую грудь, словно в ней хранится запас молока на все их потомство вперед! Ах, черт возьми!.. и Квэп снова облизал губы, как после оладий с вареньем.

Поймав его взгляд, Магда потупилась и негромко сказала:

- Вы обещали похлопотать насчет... Яниса.

Ее несложная психология безошибочно подсказала ей, что сейчас подходящий момент для такого вопроса. Скоро два года, как ее Янис единственный на свете парень! - уехал в Африку. Контракт был на год, а Янис по сию пору не может вырваться. Говорят, в этой Африке еще хуже, чем здесь. Янис пишет: еще немного, и он вовсе не вернется... Что же она будет делать без своего Яниса?..

При мысли о Янисе щеки Магды порозовели. Глаза Квэпа, подернувшиеся влагой от водки и оладий, остановились теперь на лице Магды. Он подумал, что на свете бывают, конечно, девицы и поприглядней, но если принять во внимание, что эта особа не стоит ему ни гроша...

Не спеша с ответом на вопрос Магды, Квэп потягивал горячий кофе, дуя сквозь выпяченные губы.

- Плохо тебе у меня, что ли?.. - выговаривал Квэп между глотками. Дура ты, девка! Что тебе в твоем голоштаннике? Или воображаешь, что он привезет тебе мешок африканского золота!.. Лучше налей-ка мне еще чашечку... Это, конечно, не тот кофе, какой, бывало, пивали в нашей Риге... Вспомнить "Ниццу". Какие там были сливки!.. А девчонки-то, девчонки! Ту, бывало, ущипнешь, так уж от одного этого прикосновения кровь начинает играть, словно выпил!.. Ах, Магда, Магда, вот когда была жизнь, скажу я тебе...

- Люди говорят: никакой тогда не было жизни...

- Дура ты... Настоящая деревенская корова!

- Скажите же мне насчет Яниса: вернете вы его из Африки или нет? - При этих словах в голосе Магды прозвучало что-то, что заставило Квэпа отставить чашку с кофе. После некоторого размышления он сказал:

- Ладно, вернусь от начальства, ляжем рядышком да потолкуем о твоем Янисе... Что-нибудь и придумаем, хэ-хэ.

И снова принялся за кофе, не глядя на Магду.

Полногрудая и широкобедрая, с жидкими, словно отмытыми до серебристой белизны льна волосами, Магда молча глядела, как Квэп пьет. Взгляд ее не отличался выразительностью. Тем не менее, если бы Квэп попытался прочесть то, что было в нем написано, кофе, вероятно, застрял бы у него в горле. Ненависть светилась в белесых глазах Магды. Это была ненависть затравленного существа, долго, терпеливо, по вековой привычке к рабству копившего обиды целых поколений. Но с поколениями сдерживающие эту ненависть силы ослабевают и все, что было накоплено от праотцов, начинает вырываться наружу. Тогда происходит расправа - беспощадная, но справедливая.