Юрий Жук - Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге

Я очень сожалею, что недостаточно подробно расспросил его тогда. Но это произошло потому, что, узнав о моих записках, он просил разрешения после моего прибытия из Самары приехать ко мне из Тобольска (куда он намеревался отправиться за женой), чтобы я записал с его слов, шаг за шагом, всю его долгую службу у Государя. Я очень обрадовался этому предложению и, когда вернулся из Самары, дал ему знать о приезде. В своей казённой квартире я с любезного разрешения генерала Домантовича сохранил одну комнату для Терентия Ивановича (в то время каждая комната была на учёте).

В феврале 1919 года я получил от него телеграмму с просьбой разрешить приехать. Я ответил согласием, но сам уехал в Омск, где слёг в злой инфлюэнце, продержавшей меня около двух недель в постели. Когда же я выздоровел, то узнал, что Терентий Иванович отдал Богу душу.

Уезжая, Чемодуров в знак благодарности за приют подарил моему сыну револьвер системы “Стайер”, который и по сие время хранится у него». [254]

Ознакомившись с этим отрывком, сразу же хочется отметить, что выводы В. П. Аничкова в отношении бывшего царского слуги более чем скоропалительны. Ибо, как мы уже знаем, Т. И. Чемадуров был удалён из дома Ипатьева 24 мая 1918 года, откуда сразу же препровождён в тюрьму. А прибывший в Екатеринбург и остававшийся на свободе доктор В. Н. Деревенко впервые был допущен в ДОН лишь на следующий день. Так что не только поставлять какие-либо сведения, но и просто хотя бы раз увидеть друг друга, эти два человека просто не могли физически…

Скорее всего, всё увиденное настолько подействовало на старика, что он стал слегка не в себе… Так, уже через десять дней, по пути в Тобольск, Т. И. Чемадуров встретил в Тюмени Наставника Наследника Цесаревича Пьера Жильяра, которому, крестясь, с радостью сообщил: «Слава Богу, Государь, Её Величество и Дети живы. Расстреляны Боткин и все другие» . И как верно заметил П. Жильяр: «Трудно было понимать Чемадурова, потому что он говорил без всякой связи» .

А ещё через три месяца Терентий Иванович Чемадуров умер, видимо, не выдержав всех свалившихся на него потрясений и перенесённых утрат.

Похоронили верного царского слугу в Тобольске на городском кладбище, но к настоящему времени могила его не сохранилась.

«(…) Имеющаяся в левой стене вестибюля дверь ведёт в переднюю комнату [255](…)

Из неё двустворчатая дверь, по словам присутствовавших при осмотре Терентия Ивановича Чемодурова и Владимира Николаевича Деревенко, ведёт в комендантскую комнату, и прямо от входа другая дверь – в зал. (…)

Налево от ведущей в зал двери, в углу, около устья герметически закрывающейся печки, лежит обложка и шесть листов иллюстрированного английского журнала “The Graphic” от 21 ноября 1914 года, коробка с остриженными волосами четырёх цветов, принадлежащими, по словам присутствующего при осмотре Терентия Ивановича Чемодурова, бывшим Великим княжнам Татьяне, Ольге, Марии и Анастасии Николаевнам. (…)

(…) Осмотр продолжен 5 августа в 12 часов 25 минут дня.

Слева от передней имеется широкая, двухстворчатая, окрашенная белой краской снаружи, а изнутри желтовато-серой краской, дверь, ведущая в комнату, которая, по словам присутствующего при осмотре д-[окто]ра медицины В. Н. Деревенко, служила для коменданта, наблюдавшего за охраной бывшей Императорской семьи. (…)

(…) Возле печки стоит небольшой липовый шкафик с двумя створчатыми дверками. На верхней его доске небольшая коробка, обтянутая снаружи чёрной кожей, а изнутри желтоватой кожей. На крышке, внутри на замше, надпись чернилами: “для лампады”. В коробке лежит небольшой бронзовый подсвечник. По словам присутствующего при осмотре Т. И. Чемодурова, вещи эти принадлежат бывшему Императору. (…)

Внутренняя часть шкафа имеет вверху выдвигающийся ящик, оказавшийся пустым, и три полки, на которых лежат куски заплесневевшего хлеба, два небольших флакона с чернилами, четырёхугольная чашка, внутренние её стороны белые и наружные жёлтые, принадлежавшая, по словам Т. И. Чемодурова, кухне бывшего Императора. (…)

В правый угол вдвинут кабинетного типа рояль фабрики Шредера, покрытый парусиновым чехлом. На рояле разбросаны: несколько пустых небольших коробочек, кусок жёлтой резины, флакон от духов, металлический футляр для чернильницы, линейка, нитки, узкая в переплёте книга, разлинованная наподобие конторских. Флакон, по словам Т. И. Чемодурова, принадлежал Императрице. Чёрные и белые треугольники в виде пластинок, с коробочкой – игра, называющаяся “Jeu de Parquet Mode`le PCC” и принадлежавшая, по словам того же Чемодурова, Наследнику. (…)