Елена Лелина - Павел I без ретуши

8 октября. …доносил я его высочеству, сколько честных людей прежде сего от Тайной канцелярии пострадало и какие в делах оттого остановки были. Сие выслушав, изволил великий князь спрашивать: Где же теперь эта Тайная канцелярия? И как я ответствовал, что отменена, то паки спросить изволил: Давно ли и кем отменена она? Я доносил, что отменена государем Петром Третьим. На сие изволил сказать мне: Так поэтому покойный государь очень хорошее дело сделал, что отменил ее. Я ответствовал, что, конечно, много то честным людям сделало удовольствия и что многие непорядки отвращены тем. Тут изволил его высочество вспомнить о деле Мировичевом [2] Имеется в виду В. Я. Мирович. и просил меня, чтоб я рассказал ему о нем подробно: однако я повторил ему только то, что он знал уже, и начал другой разговор, не признав за потребное много о том распространяться.

Одевшись, изволил приказать его высочество принесть вчерашнюю гаубицу и палил из нее. При сем разговорились мы о франкфуртской баталии [3] Франкфуртская битва 1759 г. времен Семилетней войны 1756–1763 гг., во время которой русские войска нанесли сокрушительное поражение прусской армии. . Рассказывал я его высочеству, сколько мог припомнить, как оное происходило. Рассуждали наконец, какое от войны бывает кровопролитие и как бесчеловечно и безответно пред Богом поступают те государи, кои заводят оную без всякой необходимости, из одного только своего честолюбия и из корысти. […]

11 октября. …Потом родился разговор о политике. Его превосходительство Никита Иванович [Панин] рассуждал, что легко может статься, что еще до окончания нынешнего века протестантского закона цесарь будет на римском престоле; также что саксонского дома курфирсты лютеранскую веру примут, хотя в таком случае и потеряют надежду к польской короне. Государь великий князь шутя к тому сказать изволил: Так может уж и то статься, что лет чрез сто и сам Папа лютеранского закона будет. […]

12 октября. Государь изволил проснуться, седьмого часа было три четверти… Одевшись, изволил сесть за ученье. Как в истории дошло до осады города Сиракузы и при том рассказывано было, что во время оной осады Архимед машинами своими и другими изобретениями причинял великий вред осаждающим, то изволил сказать его высочество: Так поэтому Архимед великий математик был? На сие молвил я его высочеству, что Архимед удивительную имел способность к математике и что оттого и ныне хороших математиков называют племянниками Архимедовыми.

Его высочество… изволил говорить, как ему понравился сделанный для письма из красного дерева стол, который [видел] у его превосходительства Никиты Ивановича; при том изволил сказывать, что оный стол делан здесь в Адмиралтействе русскими ремесленниками и что Никите Ивановичу лучше еще нравится, нежели тот, который привезли для него из Франции. После сего молвил великий князь: Так-то ныне Русь умудрися! Я говорил на то его высочеству, что ныне у нас много весьма добрых мастеровых людей; что все это заведения его прадедушки блаженной памяти государя Петра Великого; что то, что им основано, можно бы довесть и до совершенства, если б не пожалеть трудов и размышления.

Посем разговорились о городе Киле [4] Киль — город в Германии, столица земли Шлезвиг-Гольштейн. . Сказывали тут, что весь оный столичный город не больше пространством, как здешний сад летнедворский. Я, пошутя несколько над сею столицею, говорил, что если туда кому ехать, так разве затем, чтоб поесть хорошенько устриц, а другой причины не сыщешь. После сего говорил я о Твери, какой это со временем прекрасный город будет, и вспомнил, что его высочество заранее уже маленьким Петербургом назвать его изволил. Государь сказал тут: Как выстроится Тверь, так мне она милее будет, нежели все немецкие города.

После ученья принесли эстампы под титулом «Galerie agreable de tous les peuples du monde [5] Галерея приятных вещей всех народов мира ( фр .). ». Оная книга состоит в двадцати пяти томах, и все что ни есть в свете знатные города, крепости, увеселительные дома в планах и в фасадах, також и разных народов одежды там представлены. Взявши тот том, где были изображения городов и одежд российских, польских, шведских и норвежских, рассматривал я долго с его высочеством. В сие время пришел его превосходительство Никита Иванович (изволил тут же сесть и смотреть). Его превосходительство, смотря на изображения здешних мест и обычаев, рассуждал, как много у иностранных писателей в рассуждении сего погрешностей; что по большой части пишут наугад и по неверным сказкам; что сожалетельно, что сами мы о исправлении оных ошибок труда не прилагаем и не делаем верных и обстоятельных всему своему описаний. После сего изволил его высочество смотреть книгу о Португалии и Ишпании. […]