Георгий Шторм: Повести

Вежливо улыбаясь, слушали едкую речь шведы. Среди них были: фельдмаршал Рейншильд и Пипер, первый министр.

Они долго молчали.

Но, выпив изрядно вина, разговорились, и оба сказали одно и то же: шведы "не чаяли", чтобы у русских было столь обученное войско; правда, Левенгаупт твердил, что "Россия перед всеми имеет лучшее войско", что оно "непреодолимо", но никто из шведов не верил ему...

Потом Рейншильд вспомнил о Переволочне, где пятнадцать тысяч шведов сдались девяти тысячам русских, и осторожно заметил, что лишь "несчастные обстоятельства" заставили их пойти на такой позор.

А граф Пипер сказал:

- Надо надеяться, что царь Петр вскоре свидится со своим братом королем Карлом и на Балтийском море будет по-прежнему добрый мир.

- Не по-прежнему, нет! - сурово поправил его Петр. - Ныне уже совершенно камень для основания Санкт-Питербурха положен!

В это время в намет к пирующим было принесено несколько шведских генеральских шпаг.

Их стали показывать пленным, прося прочесть сделанные на клинках надписи.

Но те ничего не отвечали.

Тогда позвали Петра Шафирова, человека ученого, знающего иностранные языки.

Разглядев начертания на клинках, он стал качать головой и приговаривать:

- Это безумие и детские вракушки!

Но Петр велел ему прочесть вслух.

- "Немецкая кровь все приводит ко благу", - разобрал на одной шпаге Шафиров. - "Горе вам, саксонцам, полякам, казакам и москалям", - прочел он на другой.

Потом он взял третью шпагу и притворился, будто на ней было написано:

- "Северных львов ярость обратилась в робость зайцев..."

- Ну, полно! - прервал его Петр. И, смеясь, сказал шведам: - В шатрах моих вы уже отобедали, а теперь прошу на расписанные вами квартиры в Москву...