Лоуренс Рис - Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть

Разумеется, зачастую все это было лишь иллюзией. Само собой, Гитлер использовал информацию, полученную от своих соратников — к примеру, он внимательно прислушивался к мнениям Дитриха Эккарта и Готтфрида Федера во времена зарождения нацистского движения. Но он никогда не позволял другим существенно влиять на свое мнение, и вместо того, чтобы поговорить с другими и попытаться понять различные точки зрения, Гитлер предпочитал обдумывать свои идеи в одиночку.

Герберт Деринг, управляющий резиденцией Гитлера Бергхоф, хорошо знал распорядок дня фюрера. «Гитлер был совой, он предпочитал работать ночью ‹3›, — вспоминает он. — Спать он ложился очень поздно. За ночь мог прочитать толстую книгу… Утром ему приносили свежие газеты, и он оставался в спальне до 12.30, 1.00, 1.30… Он никогда не расслаблялся. Все время что-то планировал. А потом читал, читал ночи напролет».

Обслуживающий персонал Бергхофа научился распознавать, насколько удачными (или неудачными) были ночные бдения Гитлера. «Когда он спускался по лестнице, — вспоминает Деринг, — и при этом насвистывал под нос, это был самый тревожный сигнал. Лучше было к нему не подходить и даже не здороваться, просто пропустить мимо… А если он напевал и при этом переходил от картины к картине, то — если ты не дурак — ты бросался поправить какое-нибудь полотно. Гитлер не имел ничего против и вступал в беседу».

Карл Вильгельм Краузе ‹4›, камердинер Гитлера с 1934 по 1939 год, подтверждает, что Гитлер любил проводить большую часть дня в спальне один и что он редко покидал свою комнату в рейхсканцелярии раньше обеда. Краузе вспоминает, что Гитлер просто зациклен был на уединении. Он запрещал Краузе заходить по утрам в его комнату, требовал, чтобы тот оставлял газеты и отчеты о ситуации в мире, составленные пресс-секретарем Имперского правительства Отто Дитрихом, на стуле возле двери в спальню. Проснувшись, Гитлер открывал дверь, хватал бумаги со стула и снова запирался в комнате на несколько часов. Но, несмотря на такое странное поведение, Краузе, как и Деринг, не боялись своего хозяина. «Я с ним хорошо ладил. Он не был тираном. Иногда он злился — ну а кто не злится?»

Желание Гитлера обдумывать все проблемы самостоятельно, а затем просто ставить аудиторию перед фактом, было чертой его характера, приобретенной еще в юности. Однако эта его особенность ярче всего проявилась во время одного из самых важных заседаний правительства в истории Третьего рейха, которое состоялось в рейхсканцелярии в Берлине 5 ноября 1937 года. Изначально собрание было посвящено распределению средств между тремя родами войск. Адмирал Редер, главнокомандующий кригсмарине (ВМФ Германии), считал, что его программа строительства военных кораблей находится под угрозой из-за нехватки стали. Напряженность была вызвана и двойственным статусом Геринга: он одновременно отвечал и за четырехлетний план, и за развитие военно-воздушных сил Германии. Однако совещание 5 ноября оказалось намного более значительным, поскольку Гитлер решил воспользоваться им как поводом представить свой план, который он назвал «результатом долгих размышлений и опыта пребывания у власти в течение четырех с половиной лет». На совещании присутствовали Герман Геринг, Константин фон Нейрат (министр иностранных дел), Вернер фон Бломберг (министр обороны), Эрих Редер и Вернер фон Фрич (главнокомандующий сухопутными войсками).

Хотя все участники встречи в целом поддерживали нацистов, далеко не все воспринимали харизму Адольфа Гитлера одинаково. Геринг и Бломберг безусловно верили в «особую» силу фюрера, Редер — стремительно продвигавшийся по служебной лестнице морской офицер — в меньшей степени. Нейрат был, по существу, типичным дипломатом, а Фрич — классическим прусским офицером, не склонным впадать в эмоции перед бывшим ефрейтором.

Гитлер начал совещание с того, что зачитал написанный им самим длинный меморандум. Редкий руководитель государства оглашает таким образом новый государственный политический курс, не проведя предварительных совещаний ни с одним из присутствующих. Гитлер подчеркнул, сколь жизненно важна его собственная роли в судьбе немецкого государства и важность текущей встречи, а затем заявил, что «в интересах будущего Германии, если мне суждено умереть, я прошу вас считать эти заявления моей последней волей и завещанием». Затем он в очередной раз повторил, что главная проблема Германии состоит в том, как «решить проблему жизненного пространства». Однако шоком для некоторых присутствовавших стало заявление Гитлера о том, как и когда эта «проблема» должна решиться. Он утверждал, что взвесил все возможные «обстоятельства», с которыми Германия может столкнуться в будущем, и решил, что максимум к 1943–1945 годам следует присоединить Австрию и уничтожить Чехословакию. Это, естественно, предполагает потенциальный конфликт не только с Францией, но и с Великобританией.