Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра» - ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Б.А. Бак добавил красок в описание нравов своих подопечных:

«Нынешний год предоставили 50 мест на курорты и дома отдыха а, в результате, чем больше помощи, тем больше пьют. (…) Пьянство с проститутками на автомобилях нельзя скрыть, автомобили ПП ОГПУ знают все. Если в них ездят с проститутками, будет говорить весь город… Но ещё хуже, когда пьянство проникает в секретную работу. (…) Создаётся такое положение, что якобы милиция создана для того, чтобы её били пьяные чекисты… [Верхозин] был канцеляристом, делопроизводителем, выдвинули его на ответственную должность, как работник он хороший, но за пьянку неоднократно тянули (…) я лично потерял надежду на его исправление. Пить до того, чтобы кошек рвать, это никуда не годится» [375] ГАНО. Ф.1204. Оп.1. Д.4. Л.57,58. .

От алкоголика В.В. Верхозина, которого удалось потом сплавить на Дальний Восток, не отставали и рядовые сотрудники. Только с января 1926 по май 1927 г. 41 коммунист ячейки полпредства (из 18) получил взыскания за пьянство, дебоши и т. д. Пьяные выходки новосибирских чекистов регулярно рассматривались партийным бюро, причём на собраниях звучали предложения «не сажать за такие поступки в подвал, а давать хорошие товарищеские нотации». Повальное пьянство и серьёзные преступления чекисты объясняли безнаказанностью старших коллег, совершавших самые тяжелые проступки, утратой революционной перспективы, тяжелой работой и необеспеченностью досуга [376] Там же. Л.58; Исаев В.И., Угроватов А.П. "Правоохранительные органы Сибири…" С.150 (смысл цитируемого документа искажён); ГАНО. Ф. п-76. Оп.1. Д.213. Л.152. .

В октябре 1926 г. работником полпредства Красновым во время пьяной драки был застрелен секретный сотрудник угрозыска. На партийном собрании говорили о том, что «в уставе партии нет запрета на посещение пивных», а убитый сексот был-де «плохим» человеком. В итоге подавляющее большинство чекистов постановили — с учётом былых революционных заслуг — оставить убийцу в партии (потом всё же исключили). Когда весной 1927 г. пьяный оперативник В.П. Стуков случайным выстрелом убил своего коллегу В.Ф. Уральца, его изгнали из партии, поскольку за Стуковым ранее числились и пьянство, и «половая распущенность». Некоторые сотрудники полпредства страдали не только алкогольной, но и наркотической зависимостью; так, в марте 1928 г. некий Антонов, потрясая служебным удостоверением, требовал в аптеке «возбудительные средства», а после отказа устроил скандал.

Пьяное дебоширство чекистов наблюдалось повсеместно: в конце 1920-х гг. пьянство среди ответственных сотрудников Минусинского окротдела ОГПУ было поголовным, а в июле 1930 г. компания минусинских чекистов в нетрезвом виде учинила в общественном месте скандал и задержала, а потом избила ответственного работника-партийца, пытавшегося стрелять в воздух. Наказание хулиганов оказалось символическим, хотя окружком партии обратил особое внимание на факт «зверского» избиения задержанного.

Сам полпред Л.М. Заковский, легко сажавший в подвал подчинённых за всяческие лихости, был любителем сладкой жизни. Видный сибирский чекист А.Р. Горский впоследствии говорил: «Вот возьмите Заковского, он более развращён, нежели мы, а он большой начальник. Многоженство и разгульная жизнь у работников НКВД — это массовое явление» [377] ГАНО. Ф.1204. Оп.1. Д.4. Л.58,101, 106–106 об., 131,146,210. Д.5. Л.37: Ф. п-6. Оп.1. Д.945. Л.4; ЦХИДНИКК. Ф.60. Оп.1. Д.832. Л.84; Архив УФСБ по НСО. Д. п-491. Л.14. .

Власти в официальном порядке нагружали чекистов партийной учёбой, поощряли как физическое, так и общее развитие: при Бийском политбюро был драмкружок, а в отделении ДТЧК ст. Барабинск читались лекции, в т. ч. по антропологии. Тем не менее посещение партийных собраний и учебных занятий воспринимались как тягостная обязанность. В ответ предпринимались иногда весьма решительные меры. В опубликованном в ноябре 1920 г. списке 64 ответственных работников парторганизации Новониколаевска, отправленных на принудительные работы за непосещение учебных занятий, Значились чекисты-транспортники: председатель ОРТЧК и член коллегии уездчека Ф.М. Греккер, оперативники А.А. Мозгов, Н.А. Мозгов, А.Т. Солонгин. Большого желания развиваться у чекистов не было: в 1927 г. партячейка ПП ОГПУ отмечала, что «газеты и журналы мало кто читает» [378] Дело революции. 1920, 9 нояб. С.З; ГАНО. Ф. п-17. Оп.1. Д.5. Л.146: Ф. п-1204. Оп.1. Д.4. Л.151. .

Почти сразу в органах ЧК-ОГПУ установился своеобразный и напряжённый распорядок дня. Рабочий день для советских служащих был установлен 6-часовой, но чекисты-руководители сразу стали его увеличивать, поскольку при коротком рабочем дне эффективная работа секретной службы становилась нереальной. В апреле 1920 г. омские чекисты работали 10–12 часов в сутки: с 10 до 15 и с 18 до 22–24 часов. Такой режим вызывал недовольство многих первых чекистов, которые манкировали нагрузкой; увеличение рабочего дня стало одной из причин резкой атаки партячейки Омской губчека против коллегии в начале 1920 г. Борясь за дисциплину, председатель Томской (Новониколаевской) губчека В.Ф. Тиунов 31 января 1920 г. разом уволил за опоздания и низкую работоспособность 10 сотрудников Секретно-оперативного отдела [379] ГАНО. Ф. п-1. Оп.1. Д.41. Л.9; Шишкин В.И. "Новониколаевская губернская чека (декабрь 1919 — апрель 1920 г." //Страницы истории Новосибирской области. Первая обл. научно-практич. конференция краеведов. 4.2. — Новосибирск, 1996. С.19. .