Гай Ротери - Золотой век амазонок

Трудно сколько-нибудь точно определить число этих женщин, поскольку оценки всегда оказывались самыми разнообразными. Иногда количество амазонок кажется нам достаточно большим для того, чтобы опустошить целую страну, отчасти благодаря собственной организации, отчасти благодаря частым вылазкам, которые были необходимы в связи с большим числом воительниц. Ранние путешественники, правда, имели склонность преувеличивать военную мощь королей Дагомеи, так как эти изобретательные владыки любили простейшие хитрости. Их амазонки маршировали по плац-параду от глиняных ворот в женскую часть дворца, до соседней чащи, потом, скрываясь за деревьями, женщины возвращались назад и проходили по площади снова, образуя новое подразделение казавшегося бесконечным войска. Мы видим в этом иллюстрацию к одной из тех мгновенно возникающих стратагем, которые могут осенить людей, резко различающихся самим образом мышления. Мы видели эту хитрость в собственной стране, когда женщины Фиш-гарда, прикрывшись красными шалями, маршировали взад и вперед по холмам, чтобы обмануть французов. Поступок их считается у нас благородным, хотя мы и осуждали дагомейцев за подобный обман. Последний вполне можно уподобить уловкам экономного директора театра… некоторые даже негодовали. Однако мы действительно демонстрируем слишком большую наклонность к осуждению, граничащую вне сомнения с ханжеством. А ведь чаще всего мы имеем дело с данью, выплаченной пороком добродетели. А иногда, напротив, много чаще, чем это предполагают лишенные философской жилки умы, такая уловка может представлять даже ступень к более высоким поступкам. Недовольный существующим положением дел обращает внимание на внешнее, важным пренебрегают в пользу лучшего. А ведь этот «сухой остаток» может оказаться бесконечно более предпочтительным, чем сама вещь или ее сущность.

Таким образом, когда люди начинают сомневаться в том, что нравственность требует убивать рабов, для того, чтобы их можно было похоронить вместе с мертвым господином и чтобы мирское служение продолжилось призрачной шутовской пародией в Стране Теней; или когда сомневаются в том, что справедливо рубить голову военнопленному, чтобы «перевоплотить» его в незнающего устали часового, водрузив оскалившуюся голову на высокий шест над могилой или хижиной предводителя; таким образом, охваченные сомнением помещают в могилы глиняные куколки, раскрашенные изображения и даже целые рати фигурок мужчин, женщин и маленьких детей, изготовленные из коры, камня или других подходящих материалов, а потом выставляют на могиле в качестве стража высеченное из камня изображение вместо настоящего черепа или набитой сушеной травой снятой кожи — аналог начинает замещать подлинную вещь. Вне сомнения эти пустые формы оказываются подозрительно выгодными дня оставшихся в живых родственников, однако они являются существенным приобретением как с точки зрения потенциальных жертв, так и всего человечества. Поэтому, когда Его Дагомейскому Величеству приходится увеличивать численность поредевших отрядов собственных амазонок путем обмана, хитрость его только обнаруживает, что рост гуманизма или усталость (способная самым сильнейшим образом подвигнуть к добродетельным поступкам) сократили величину его голодного войска — на радость населению его собственной державы и к общему ликованию соседей, также превращая лукавство в инструмент усовершенствования реальности. Гуманность — хрупкая вещь, и чувство это редко бывает настолько сильным, чтобы отказаться от старой любви, прежде чем начнется новая.

Как мы уже говорили, Дагомея не является единственной страной на западном берегу Африки, пользовавшейся услугами амазонок в новейшие времена. Едва ли известный миру король Йоруба располагал столь внушительной дамской гвардией, что, по хвастливому утверждению этого монарха, взявшись за руки, его амазонки могли перегородить цепочкой все королевство; а при жизни Босмана марионеточный король Видаха распоряжался примерно 4000–5000 «жен», исполнявших приговоры его величества. Более того, мы имеем звено, соединяющее Западную Африку с центральной и восточной частями этого континента. Его нам предоставляет возвышенный отчет Пигафетты (Pigafetta) о многочисленных приключениях Эдвардо Лопеца, посетившего королевство Конго примерно в 1580 году. Описывая империю Мономотапа (Monomotapa), он утверждает, что в ее войске находились легионы воительниц. Пользовавшиеся высоким уважением, они с изрядной ловкостью владели луком и стрелами и, чтобы облегчить процесс стрельбы, прижигали правую грудь. Мы узнаем, что они «были очень быстрыми и ловкими, бодрыми и отважными, и очень хитроумными в стрельбе, но особенно и превыше всего проявляли предприимчивость и упорство в битве». Они пользовались военными хитростями, часто изображали бегство перед лицом противника, а потом встречали его лицом к лицу. Сталкиваясь с упорным сопротивлением, они разбегались во все стороны и, окружив врага, начинали теснить его со всех сторон. В соответствии с наблюдениями португальцев, женщины пользовались особой милостью у короля, и для них были отведены особые районы, где они выращивали своих дочерей, поскольку отсылали от себя мальчиков еще в раннем возрасте. Лопец сообщает, что на северо-востоке Конголезской Империи, «у истоков Нила», обитало ужасное племя гиача, или агага, гигантов, «питавшихся человеческой плотью», покрывавших шрамами свои губы и щеки с помощью раскаленного докрасна железа и находившихся в постоянной войне с конголезскими амазонками. Очевидно, те пытались проникнуть в более плодородную область под напором вторгнувшихся в их страну варваров, как пояснялось в начале этой главы.