Инна Соболева - Утраченный Петербург

Судя по стихотворению «Хотел бы быть твоим, Семенова, покровом.», Барков пользовался расположением Нимфадоры Семеновой, оперной актрисы, сестры Екатерины Семеновой (Нимфадора, в отличие от своей гениальной сестры, славилась не столько талантом, сколько красотой).

«Что Сосницкие?» Пушкина интересуют известные драматические актеры Иван Иванович Сосницкий и его жена Елена Яковлевна. Николай Иванович Куликов (довольно популярный в свое время поэт, драматург, актер), вспоминая рассказы Павла Воиновича Нащокина, передает слова Пушкина о Сосницкой: «Я сам в молодости, когда она была именно прекрасной Еленой, попался было в сеть. Но взялся за ум и отделался стихами». Вот эти стихи:

Об Иване Ивановиче Сосницком известный театральный критик Федор Алексеевич Кони писал: «Неподражаемый артист, живой, верный натуре, естественный в разговоре, развязный (слово это, употребляемое сегодня в негативном смысле, в те времена означало то, что мы называем раскованностью. — И. С. ) в приемах, ловкий и непринужденный в ведении трудных сцен, мастерски выражающий самые тонкие оттенки характера, истинный донельзя». Неудивительно, что им интересуется Пушкин.

Следующий в списке — персонаж куда менее известный. «Что Хмельницкий?» — спрашивает Пушкин. С Николаем Ивановичем Хмельницким он был знаком еще в лицейские годы (об этом свидетельствует в своих воспоминаниях, названных довольно экстравагантно «Обоз к потомству», Николай Васильевич Сушков, писатель, драматург, сотрудник журнала «Сын Отечества»). Позднее они часто встречались в петербургских театральных кругах. Пушкин даже участвовал вместе с самой Семеновой в любительском спектакле у Олениных по пьесе Хмельницкого «Воздушные замки».

Люди, близко знавшие Хмельницкого, единодушны: это был человек очень добрый, мягкий и душевный, хотя и прикрывавший свою мягкость и добродушие маскою вежливой наружной холодности. Он усердно посещал собрания у князя Шаховского (о нем чуть дальше) и у себя устраивал вечера, на которые бывали званы не только писатели, но и артисты: театр занимал Хмельницкого более всего на свете. Выступив впервые перед публикой в 1817 году (в год выпуска Пушкина из Лицея) с комедией «Говорун», он ежегодно предлагал театру по одной или две пьесы (из них одна была написана при участии Грибоедова, с которым тот был дружен). Пьесы его, особенно легкие, остроумные водевили, шли с неизменным успехом. Сегодня и они, и их автор совершенно забыты, но в свое время пользовались громкой известностью.

Пушкин вполне искренне называл Хмельницкого «любимым своим поэтом». Получив в Михайловском альманах «Русская Талия», он, не отрываясь, прочитал подборку отрывков из водевилей своего давнего знакомца. Потом писал брату: «Хмельницкий моя старинная любовница. Я к нему имею такую слабость, что готов поместить в честь его целый куплет в 1-ю песнь «Онегина» (да кой чорт! Говорят, он сердится, если об нем упоминают, как о драматическом писателе)».

Николай Иванович действительно на первое место ставил государственную службу, а литература, театр были для него радостью и не столько работой, сколько отдохновением. Служить он начал чиновником по особым поручениям при Министерстве внутренних дел, в 1829 году был назначен смоленским губернатором. За восемь с половиной лет правления, как писали газеты, «сделал для города и губернии чуть ли не больше, чем каждый из остальных губернаторов, состоявших в этой должности иногда по десять-пятнадцать лет». Он исходатайствовал у государя ссуду в миллион рублей на нужды города, еще носившего следы наполеоновского нашествия; поощрял местное производство, составил статистическое описание городов и уездов Смоленской губернии.

В народе он снискал уважение и доверие, все обиженные обращались к нему — верили в справедливость губернатора. Но честность и неподкупность, как и положено, помогли ему обзавестись не только друзьями, но и множеством врагов. В Петербург полетели доносы. Один из них (о злоупотреблениях при строительстве дороги) показался обоснованным. Хмельницкого доставили в Петербург и до окончания расследования посадили в Петропавловскую крепость. Шесть месяцев он провел в заключении. Ознакомившись с результатами следствия и убедившись в невиновности оклеветанного губернатора, Николай I не только распорядился освободить его из-под стражи, но и наградил орденом. Но пережитое потрясение оказалось для Хмельницкого непосильным. В крепость привезли энергичного, полного сил пятидесятилетнего мужчину, вышел сгорбленный, седой, полуслепой старик. Трудно было поверить, что совсем недавно он писал искрометно веселые водевили.