Инна Соболева - Утраченный Петербург

Но и Шетарди просчитался, надеясь, что в благодарность за заступничество перед императрицей Бестужев станет послушным исполнителем его воли. Бестужева невозможно было вынудить сделать хоть что-то во вред России. Он заявил, что заслужил бы смертную казнь за совет уступить хоть пядь русской земли и что лучше, для славы государыни и народа, требовать продолжения войны. Война началась, но окончилась для Швеции полным разгромом. Шведское правительство вынуждено было подтвердить верность условиям Ништадтского мира и отдать России часть территории Финляндии. Кое-кто был удивлен скромности требований российского канцлера — можно было получить и больше. Но он умел просчитывать результаты своих действий на много шагов вперед. Он понимал: потребовав слишком много, он заставит противников сразу начать думать, как вернуть потерянное. Со скромными требованиями смириться легче, за них проигравший может даже быть благодарен. Так и случилось. Шведы подписали с Россией Декларацию о военной помощи, лишив Францию поддержки в ее антирусской политике. Неудачнику Шетарди пришлось покинуть Россию.

Новый глава дипломатического ведомства положил в основу внешней политики концепцию, которую называл «системой Петра Великого». Суть ее состояла в постоянном и неизменном сохранении союзнических отношений с теми государствами, с которыми у России совпадали долговременные интересы. В 40 — е годы XVIII века таким государством была Англия. Есть абсолютно достоверные сведения (письма английского посла Вильямса в Лондон), что Бестужев получал от английского правительства «пенсию», почти в два раза превышавшую плату, которую имел по должности в России. Но его нельзя упрекнуть в том, что он делал это вопреки интересам своего Отечества. Не менее достоверны сведения и о том, что, когда Шетарди и прусские дипломаты пытались вручить ему весьма солидную сумму «для приобретения его доверия и дружбы», он с возмущением отверг подкуп.

А между тем Людовик XV вновь отправляет Шетарди в Россию. Задача сформулирована жестко: любыми средствами — интригой, подкупом, шантажом — склонить русское правительство к войне против Австрии на стороне французского короля. Цель Людовика очевидна: чтобы французских солдат было убито на несколько тысяч меньше, их место должны занять русские; русская кровь должна пролиться вместо французской. Понятно, что Бестужев не мог этого допустить. Значит…

Однажды, беседуя с кем-то из придворных, Шетарди проговорился: дал понять, что его главная цель — избавиться от вице-канцлера. Неосторожные слова французского посла стали известны Бестужеву на другой же день. Он ничем не выдал, что знает о коварных планах, только при встречах стал еще любезнее, еще приветливей с Шетарди. Тому стоило задуматься, к чему бы это. Не задумался…

А Бестужев после того, как узнал, что ему грозит нешуточная опасность, вынужден был перлюстрировать письма французского посла. Шетарди письма шифровал, ключ к шифру долго не удавалось подобрать. Тогда канцлер обратился в Академию наук. Выдающийся математик, первый конференц-секретарь и советник Академии Кристиан Гольдбах без труда решил поставленную перед ним задачу. С этого момента все письма Шетарди попадали сначала к Бестужеву, а уже потом к французскому министру иностранных дел.

И вот однажды, выбрав удачный момент, вице-канцлер положил копии писем на стол императрицы. Может быть, она и оставила бы без последствий откровения посла по поводу истинных целей французской политики, но то, что он позволял себе писать о ее, Елизаветы, легкомыслии, тщеславии, «слабости умственной» и «плачевном» поведении, простить было невозможно. Шетарди со скандалом выслали из Петербурга. А у Бестужева стало на одного врага меньше. Вскоре после этого он и был назначен канцлером.

Кстати, Россия все-таки вступит в войну. Но не на стороне Франции, как надеялся Людовик XV, а на стороне Австрии. Это переломит ход кампании, и французы вместе со своими союзниками вынуждены будут запросить мира.

Один из самых проницательных отечественных историков, Василий Осипович Ключевский, так характеризовал Бестужева-Рюмина: «Чрезвычайно пронырливый и подозрительный, непоколебимый в своих мнениях, упорный, деспотичный и мстительный, неуживчивый и часто мелочный канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин резко выделялся из толпы придворных ничтожеств, какими окружала себя Елизавета. Заграничный выученик Петра Великого, много лет занимавший дипломатические посты за границей, Бестужев-Рюмин хорошо знал отношения европейских кабинетов. Потом — выдвиженец Бирона в Кабинете министров императрицы Анны, осужденный к четвертованию, но помилованный после падения регента и из ссылки призванный к делам императрицей Елизаветой, он приобрел мастерство держаться при петербургском дворе, в среде, лишенной всякой нравственной и политической устойчивости. Ум его, весь сотканный из придворных каверз и дипломатических конъюнктур, привык додумывать каждую мысль до конца, каждую интригу доплетать до последнего узла, до всевозможных последствий. Раз составив мнение, он проводил его во что бы то ни стало, ничего не жалея и никого не щадя».