Рафаил Мельников - Эскадренные миноносцы класса Доброволец

В Ревеле – почти прифронтовом городе – провокации с убийствами офицеров не удались. Здесь в большинстве была вернувшаяся с передовой минная дивизия, где разжечь рознь между офицерами и матросами сразу не удалось. Порядок на кораблях сохранили. Но зато погромы в городе по "революционному" сценарию удались во всей полноте. Два дня толпы и в больших массах присоединившиеся к ним солдаты и матросы остервенело громили и грабили тюрьмы, полицейские околотки и помещения судебных учреждений. Тюрьму "Маргарита" подожгли, а заключенных выпустили, начальника тюрьмы убили.

Все дни, начиная с 18 февраля, по приказанию старшего на кораблях минной дивизии капитана 1 ранга Г.В. Вилькена в командах оглашались поступавшие одна за другой телеграммы командующего флотом вице-адмирала Д.И. Непенина. 2 марта он объявлял о своем решении поддерживать временный комитет Государственной Думы. Все это позволило сохранять на кораблях порядок. Но днем 2 марта манифестанты заполнили набережную у стоянки 4-го дивизиона, требуя, чтобы матросы присоединились к ним.

Чтобы не допустить толпу на корабли, пришлось, подчиняясь стихии обстоятельств, разрешить части матросов сойти на берег. Командирам с их офицерами оставалось лишь уговаривать матросов поскорее возвращаться на корабли. О процедуре оформления увольнений никто и не вспоминал. Лишь немногие остались на кораблях добровольно. Примерно то же, как вспоминал лишь неделю командовавший "Пограничником" барон НА. Типольт, происходило и на остальных кораблях. Так было и на бригаде крейсеров, и на пяти "новиках" 2-го и 3-го дивизионов, на стоявшем в паре с "Пограничником" "Охотнике", на кораблях другой пары "Генерал Кондратенко" и "Сибирский стрелок". Командовавший 4-м дивизионом капитан 2 ранга П.В. Гельмерсен (он же командир "Охотника") нашел правильную линию поведения, и расправ над офицерами на кораблях не произошло.

Новая жизнь, теперь уже с участием вскоре появившихся судовых комитетов, со скрипом, но налаживалась. Командиры со всем возможным тактом искали пути взаимодействия с этими новыми выборными органами матросского самоуправления. Но надежд "углубить" революцию большевики не оставляли. Случай представился 5 марта, когда состоялась городская манифестация с участием флота, войск и большей части населения. После обильных революционных речей, включая и выступавшего сидя на лошади начальника местной дивизии генерала Былим-Колосовского, войсковые части сделали небольшой круг по городу и начали возвращаться в казармы и на корабли. Уже в порту одни из их числа вдруг закричал: "Товарищи, сейчас мимо нас прошел офицер, который меня арестовывал". Тотчас же наргенская команда с криками "где, где" бросилась к проходившим уже без строя командам "Охотника" и "Пограничника".

Возбужденная толпа мигом обступила капитана 2 ранга П.В. Гельмерсена. Радетели "революционного" правосудия уже схватили офицера, сорвали с него с кобурой наган. Расправе помешал командир "Пограничника" барон Н.А. Типольт. Он успел вернуть назад ушедшую вперед часть команды "Охотника", и оказавшиеся в меньшинстве наргенские революционеры струсив, пустились в объяснения. Они-де не хотели никакого насилия, и все случившееся – чистое недоразумение. Офицеру тут же привесили к поясу только что отобранное оружие и по его требованию даже принесли извинения.

Любимый и уважаемый всем экипажем командир (он командовал "Охотником" с января 1914 г.) был спасен от самосуда. У него еще хватило сил, вернувшись на корабль, объяснить команде, что истеричного делегата наргенской команды он, будучи старшим офицером "Цесаревича", принимал на корабль в качестве машинного юнги и даже пытался отстоять его перед жандармами во время арестов 1912 г. Весь дивизион выразил поддержку своему начальнику, выборные делегаты от команды держались около него, чтобы не дать ему сделать над собой чего-либо худого. Готовилась резолюция с порицанием провокационной выходки наргенского делегата, но командир уговорил матросов отказаться от этой затеи.

Однако береговые агитаторы делали свое дело. Под их влиянием судовые комитеты и общие собрания команд кораблей присвоили себе право объявлять доверие или недоверие своим командирам и офицерам. Случайный подбор людей в комитеты (преимущественно из крикунов и горлопанов) отметил в своем рассказе "Джигит" известный советский писатель (служивший ранее на "добровольцах") С.А. Колбасьев. Анархия под видом демократии все откровеннее вторгалась в жизнь флота. "Углубление" революции продолжалось неудержимо.