Рафаил Мельников - Эскадренные миноносцы класса Доброволец

Либава – единственный незамерзающий военный порт на Балтике стал подарком, приготовленным для вручения Германии на случай ее вторжения в пределы империи. Воистину, "дивные дива" творили воля и труд российских императоров. И когда 20 июля/2 августа 1914 г. немецкие крейсера "Аугсбург" и "Магдебург", боязливо приблизившись к Либаве, начали ее обстрел на пределе дальности их 105-мм пушек, они вместо уничтожающего ответного огня береговых батарей увидели над городом "'высокий столб дыма с молниями и светлыми облачками". Но всплесков падения русских снарядов не наблюдалось. Не сразу дошло до немцев, что русские "по плану" собственными руками уничтожали сооружения порта. Не было в Либаве и кораблей. Вместо обороны порта, носившего гордое имя Императора Александра III, русское командование заранее отступило к горлу Финского залива, где между маяком Оденсхольм и бухтой Лапвик (маневренная база) были на ночь развернуты усиленные дозоры эскадренных миноносцев 3-го и 5-го дивизионов. Днем их сменяли крейсера.

Ни одно из соединений флота, исключая также оказавшиеся "бездомными" подводные лодки, не оказалось с начала войны в таком ненормальном положении, как 1-я минная дивизия. Почти десятилетие Либава служила надежным и ставшим уже почти родным портом-убежищем. И во! теперь ставшую привычной базу приходилось оставлять противнику.

Готовые к постановке мин заградители и миноносцы уже 14/27 июля заняли исходные позиции в различных участках шхер. Все решалось ответом, которым Сербия должна была дать на откровенно провокационный ультиматум Австро-Венгрии. Для отдачи последних распоряжений Н.О. Эссен прибыл на "Пограничнике" на стоявший в Ревеле "Рюрик". Ровно в полночь с 16 на 17 июля 1914 г. из радиорубки крейсера была дана 9 раз повторенная условная радиограмма: "Морские силы и порты. ДЫМ, ДЫМ, ДЫМ. Оставаться на местах. Ком. Мор. Сил. Балт. Моря". Это означало: "начать мобилизацию. Вскрыть оперативные пакеты".

Днем "Охотник" под флагом командующего флотом, сопровождаемый "Пограничником", прибыл на рейд Поркалла-Удд, где с грузом мин, охраняемый 4-м дивизионом, сосредоточился отряд заградителей. Адмирал на каждом заградителе обращался к командам с речью о союзническом долге России, которая должна поддержать Сербию, и об исключительности задачи, стоящей перед заградителями. К ночи "Рюрик", "Император Павел I", "Цесаревич" и "Слава" в сопровождении 12 миноносцев перешли к о. Нарген, готовые удержать германский флот до момента, когда заграждение будет поставлено. Миноносцы перешли в до з о р.

В 4 часа утра 18 июня от главнокомандующего великого князя Николая Николаевича была получена телеграмма: заграждение разрешалось поставить. В 11 час. 20 мин. операция была закончена. Путь врагу к столице империи преградило мощное минное поле из 2119 (по другим данным, 2489) мин.

Все эти дни особых тревог и волнений неотлучно при командующем флота находился "'Пограничник". Он дежурил около флагманского "Рюрика", сопровождал его в походах, совершал пробеги с адмиралом или его депешами в Ревель и Гельсингфорс. Ему же пришлось 29 июля совершить промер странной, произошедшей с "Рюриком" аварии. Близ острова Нарген при отсутствии на карте каких-либо камней или мелководий крейсер попал, как тогда говорили, на "тычок" в виде никому не ведомой острой скалы. Деформации днища достигали 0,6 м, корабль принял 400 т воды и должен был идти для ремонта в аварийным док в Кронштадте. Неделей раньше сильно пострадал "Финн", которому "Рига" сумела каким-то образом снести чуть ли не всю корму.

1/14 августа 1914 г., как об этом рассказывал впоследствии Г. Граф, было отмечено негромким, но характерным для войны подвигом, совершенным на минной дивизии. В этот день Особый полудивизион выполнял местное усиление главного заграждения. Привычно выполняя отработанные практикой операции накатывания готовых к постановке мин к краю рельсового пути, на кораблях вдруг заметили какое-то неупорядоченное перебегание людей на палубе шедшего крайним в строю "Сибирского стрелка". Оказалось, что одна из мин как-то сумела зацепиться минрепом за срез фальшборта и, упав за корму, волочилась по воде. То появлявшиеся, то скрывавшиеся в воде ее свинцовые колпаки были помяты, грозя взрывом.

Корабль и людей спасли самоотверженность н присутствие духа руководившего постановкой минного офицера корабля лейтенанта В.Е. фон Эмме. Счет шел на секунды, в течение которых сахарные разъединители еще не позволяли мине взорваться. Вместе с оставшимся с ним кондуктором (остальным было приказано перейти на нос) лейтенант кусачками успел перекусить минреп, и освободившаяся от него мина начала удаляться за корму продолжавшего идти корабля. Взрыв последовал в расстоянии всего нескольких метров. Корму корабля высоко подбросило и залило обрушившимся на нее каскадом воды. Кондуктора сбросило за борт, но В. Е. Эмме успел сбросить ему сходню.