Дмитрий Чураков - Бунтующие пролетарии - рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)

И это неслучайно. Наказ является одним из самых резких и бескомпромиссных документов, родившихся за всю историю движения уполномоченных. В материалах следствия, которое велось по делу о Рабочем съезде, подчеркивалось, что "Наказ" Петроградского бюро казался куда "откровеннее" тех документов, которые появились позже в его развитие. Если не по подбору критических выпадов в адрес советской власти, то по стилю, по языку, по общему впечатлению, — это, без сомнения, справедливо.

"Наказ" начинался с изложения ситуации в стране, какой она виделась участникам движения уполномоченных. В нем говорилось, что жизнь рабочего человека становится невыносимой. Закрываются заводы. Исчерпаны хлебные запасы. Дети умирают от голода. Но ждать хлеба неоткуда. Никто не уверен в завтрашнем дне. Десятки тысяч рабочих нуждаются в бесплатных столовых. Еще один момент, многое дающий для понимания "Наказа" и того, какие силы стояли за его принятием: львиная доля довольно небольшого по объему документа отводилась Брестскому миру и его последствиям. Создается впечатление, что именно оценка Бреста являлась его ключевой политической задачей. Брест назывался среди важнейших причин начавшихся экономических трудностей. Содержались в документе и некоторые положения, показывающие, как могла выглядеть альтернатива внешней политике, проводимой Советским правительством. "Позитивная программа" была полностью списана с документов правого крыла РСДРП. Так, еще в феврале 1918 г. правые меньшевики признавали невозможным спасение страны силами одних только рабочих и призывали к сплочению с цензовыми элементами. Кроме того, признавалась необходимой ориентация "в сторону англофранцузской коалиции". Те же самые принципы отстаивались также авторами "Наказа".

Знакомство с документом оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, в нем звучит понимание реальной ситуации, в которой оказалась страна и российские рабочие, но с другой — полная непримиримость, отрицание какого-либо диалога с властью. Для большевиков не оставлялось никакого маневра. В документе так и провозглашалось: "Нами правят бесконтрольно люди, которым мы давно не верим, которых мы не выбирали, которые над нами издеваются, которые не знают закона, права, чести, которые любят только власть и за нее нас предали… В эти тяжкие смертные часы мы говорим Вам, пролетарии всей России: нашим именем прикрылась власть, враждебная нам, власть противонародная, власть, принесшая нам только муки и бесчестье. Пусть она уйдет". Это был открытый вызов. В "Наказ" не содержалось ни малейшего намека на возможный компромисс. По сути, это было объявлением войны, а не приглашением к переговорам. Так "Наказ" Петроградского бюро и оказался воспринят самой властью. В заключении, подготовленном следственной Коллегией Революционного трибунала при Всероссийском центральном исполнительном комитете, читаем: "Цитируемый наказ не оставляет сомнения, что Петроградское бюро уполномоченных, во всяком случае, уже имело определившийся взгляд по всем вопросам порядка дня предполагавшегося совещания (Рабочего съезда. — Д.Ч.), определенные методы решения всех "тревожных вопросов нашей жизни" и отнюдь не нуждалось в приглашении "подумать" о том, как и каким образом их следует разрешить".

Направленная в Москву делегация петроградцев сразу же приступила к активной деятельности. Основной целью прибывших становится проведение митингов на столичных предприятиях. На них обсуждались вопросы текущей политики, зачитывался "Наказ" петроградских рабочих, а также принятое в дополнение к "Наказу" совместное обращение "Ко всем рабочим России", под которым стояло две подписи — Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда и Временного бюро по созыву Собрания уполномоченных фабрик и заводов Москвы. В письменном отчете, который члены делегации отправили Петроградскому бюро уполномоченных, рассказывалось, что их позиция рабочей массой воспринималась крайне сочувственно. На некоторых собраниях после его оглашения петроградцам устраивали настоящую овацию.

Помимо Москвы эмиссары движения уполномоченных отправляются с агитационными турами и по другим городам ЦПР. Наиболее подробно в источниках отражена деятельность по организации выборов на Рабочий съезд, которая велась в Иваново-Вознесенске. В начале июня сюда со специальной миссией прибывает рабочий Петроградского гильзового завода Г.М. Грабовский. Он вошел в контакт с местными организациями РСДРП и ПСР и от их имени выступал на собраниях и митингах. В своих выступлениях Грабовский "главным образом напирал на то, что для спасения революции теперешний [Иваново-Вознесенский] Совет чересчур слаб и ненадежен", и что для спасения революции необходимы всеобщие перевыборы. В целом, как позже отмечал сам Грабовский, его позиция на проводившихся в городе рабочих собраниях "носила одинаковый характер по содержанию" с идеологией движения уполномоченных.