Артем Драбкин - Фронтовые разведчики. «Я ходил за линию фронта»

Потом я уже ухаживала за ранеными, ходила по домам-палатам читать сводки. Возила раненых на рентген. Потом врач говорит: «Оставайтесь, нам так руки нужны». Я ответила: «Нет, пусть уж лучше погибнуть, чем здесь оставаться». Глупо, конечно, ответила.

За бои на Курской дуге меня представили к «Славе» 3-й степени, но не дали. Писарь сказал, что на меня было приказано написать слабую реляцию.

После болезни я не вернулась в полк. Мне просто хотелось избавиться от Попукина. Госпиталь переехал в Новозыбков, в котором стоял учебный полк, куда был назначен Бордюков. Я пошла и попросилась. Осенью 1944-го танкистов стали отправлять в части, и меня опять потянуло на фронт… А как мне уехать? Я договорилась с врачом, с которым дружила, чтобы он мне дал направление в госпиталь. Он мне его выписал так, что я смогла отрезать заголовок. Осталось только название города. Разыскала там штаб армии, в котором работала Маша Сабитова. Ее друг имел большой чин. Я у них месяц жила. Отъелась. Чувствую — больше не могу. Подошла к ее другу, он мне сказал, что у них такие-то бригады. Я говорю: «Пошлите к тому, кто меня знает». Мне называют фамилии командиров бригад. Оказывается, к этому времени командиру нашего полка Бордюкову дали отдельную бригаду. Я и еще один парень с нашего полка поехали к нему. Прибыли. Вы думаете, нас оставили там? Он уже с собой туда взял жену! Мы стоим, выходит жена и говорит: «Зоя, а вас Петя не возьмет в бригаду». — «Почему?» — «А вы с Машей переписывались». И тогда нас направили в соседнюю 65-ю бригаду 11-го танкового корпуса, командовал которой Лукьянов. Там я прижилась. Первое, что я услышала от командира бригады: «Оставайся со мной». — «А куда же денется ваша подруга Зина?» — «Она в отпуске, в Москве». — «Нет, лучше отправляйте обратно, или в разведку, или в штаб фронта». И меня направили в разведроту.

Там меня очень настороженно встретили. Командир роты привел меня в разведвзвод. Командир взвода, мой будущий муж, усадил в баньке возле стола. Сам сел нога на ногу. Папироса у него, манеры интеллигента. Начал расспрашивать, кто я, откуда. «А награды есть?» — «Есть». — «А какая?» — «За боевые заслуги». — «Агхааа….» Медалью «За боевые заслуги» награждались обычно ППЖ. Такая медаль была у Маши, может быть, этим меня хотели унизить, когда награждали. Честно говоря, я его возненавидела и потом радовалась, когда он разбился на машине так, что чуть живой остался. После войны он мне рассказал: «Мы сначала думали, что какая-нибудь нагрешила много и к нам пришла грехи замаливать». Правда, такое отношение закончилось быстро, и ребята меня просто оберегали.

Бригада стояла на Пулавском плацдарме. Мы тренировались, ходили по азимуту. В стрельбе не тренировались, потому что пополнение в разведроту шло из батальона автоматчиков — все уже опытные.

В январе пошли в наступление. Нам с собой даже паек не давали! И никто даже слова не говорил. Мы знали, что сами должны добывать себе корм. В Польше в деревнях такая бедность, даже в России такой нет. Ну, мы тоже соображали и заходили в дома, что побогаче.

Зоя Александрова с мужем

В разведку обычно посылали взвод — три танка. На них взвод разведчиков. Я всегда ездила на первом танке. Первый раз меня ребята позвали, я пошла, потом выяснилось, что я не в этом отделении, но я там так и осталась. На этом танке были самые-самые смелые и храбрые. Пять человек: Храмов, Волков, Битник, Грушев и Щекин (такой красивый, как барышня. Его уже не было в живых, когда мы получили на его имя письмо из тех мест, где стояла на формировании бригада. В письме были рисунки: на одном детская лапочка, а на другом ручка. А мы думали, что он девственник!). Почти все они были бывшие зэки, карманники. Попросились, и их отпустили на фронт. Они были очень смелые. Столько наград имели — не опишешь! Лет им было по 20–25. У них самый-самый главный был Андреев Анатолий — ему было под 40, он начинал как форточник. Были и другие солдаты, но эти — важные, мощные, наверное, жулики хорошие. Командир роты, откуда их перевели, был очень придирчивый, но трофейщик. Война кончилась. Ребята его обчистили, даже простыни унесли — отомстили. Какие брали трофеи? Мы из трофеев брали только носки, платки. Иногда часы, побрякушки. Правда, они быстро все это спускали, на доступных девчонок.

Место на танке у каждого разведчика было свое. Мое — по ходу танка третье слева. Первый — Храмов, второй — Волков, третья — я, четвертый — Грошев и др. С командованием встречались редко. Уходили в тыл врага с целью разведать мосты, их охрану, минирование, расположение частей противника, огневых точек, а также отвлекать силы противника на себя. Пленных не брали… Только вернемся с задания — получаем новое. Спали по большей части на танке, на ходу. Изредка ночевали в польских домах, но не раздеваясь и не разуваясь.