Артем Драбкин - Фронтовые разведчики. «Я ходил за линию фронта»

— Какая-то мода была?

— Литовские офицеры придерживались той моды, которая у них была в сметоновской армии. Гимнастерки обязательно с резинкой сзади. Волосы длинные, коротко не стриглись. Мы тоже старались на них походить, а им было приятно, что мы соблюдаем сметоновскую форму. Документы у нас были на литовском языке. После ранения с ними возвращали только в свою дивизию.

Вообще, солдаты уважали литовских офицеров… У нас был один русский, старший лейтенант, командир роты. Орет «Вперед!», а сам лежит. Ну, его в спину и пристрелили.

— Взять «языка» — это работа в обороне. Какая функция разведвзвода в наступлении?

— Мы всегда идем первыми. Без нас командир полка или командир батальона не поведет солдат. Под Клайпедой переходили по льду Неман. Мы прошли нормально, а потом сошлись двенадцать человек что-то обсудить, и лед под нами стал играть. Мы тут же послали связного в полк, чтобы ни в коем случае не шли взводами и ротами, рассредоточились по фронту. И что ты думаешь? Все равно одна рота пошла строем. Взвод провалился, и много народу потонуло.

Надо сказать, что мы всегда передвигались пешком. Не пользовались никаким видом транспорта. Пеший разведчик должен ходить только пешком. У всех ноги были хорошие. В день пройти 50–60 километров — это прогулка, если, конечно, налегке.

Единственный раз Федотов у высокого начальства, чуть ли не у командира корпуса, украл лошадь. Он вообще русский человек, но как цыган. Мы его конокрадом звали. Прискакал в разведку. В течение суток эту лошадь, естественно, нашли, и Федотова взяли. Начальник разведки дивизии спас его. Убедил командование, что это ценнейший разведчик, а то пошел бы в штрафную.

— Бывало такое, что вы ходили на несколько дней?

— Конечно. Были диверсионные задания. Однажды нам поручили напасть на батарею дальнобойных орудий. Выполнили.

— С немецкой разведкой приходилось сталкиваться?

— Да. Были случаи. Не было так, что расходились мирным путем. Один раз немцы не стали ввязываться, сразу развернулись и поползли к себе. Естественно, мы вперед, бога мать…

Немцы редко за «языком» ходили. Чаще они проводили разведку боем. Короткий огневой налет и бросок. Пехотуру всегда, особенно где нейтральная зона очень короткая, предупреждали, чтобы были внимательными.

— Как вы оцениваете качество немецкой разведки? Немцев как противника?

— Дисциплина у них на высшем уровне. Серьезный, грамотный, подготовленный противник.

— Тренировки по рукопашному бою были?

— Очень часто, особенно летом. У нас были ребята, которые в совершенстве владели рукопашным боем, умели пользоваться ножом. Барабаш заставлял на себя идти с ножом и бить по-настоящему. Был такой случай. Взяли здорового немца. Он показания в полку сделал, а в дивизии сказали, что он не нужен. Командир полка его нам отдал. Вышли. Командир взвода приказал Казакову: «Давай его ножом». Казаков пошел на него с ножом. Ты думаешь, он что-нибудь сумел сделать? Он Казакова сразу положил, но не зарезал — оттащили. Лейтенант посмотрел, что немец опытный и с ним шутить нельзя. Говорит немцу: «Уходи, мы тебя отпускаем». Когда он побежал в сторону леса, лейтенант приказал Казакову открыть огонь из автомата. Пошли, проверили, что убили. Дошло это до дивизии, и командиру взвода за расстрел попало…

А Барабаш стрелял. Допросит и тут же на месте расстреливает. Он говорил, что все немцы, которые воевали с оружием в руках против нас, подлежат уничтожению. И командир дивизии вообще ничего не мог с ним сделать. Вот такой был. Марш-бросок на 30–40 километров выматывает. После него все валятся спать. Барабаш подойдет к офицеру, украдет документы, автомат. Тот просыпается, у него ничего нет. Бегает, ищет. Барабаш все ему вернет и отчитает за беспечность. Ему это сходило с рук, потому что его очень уважал командир дивизии.

Кроме рукопашного боя, были постоянные тренировки по бегу.

— Бывало невыполнение задания?

— Было. Допустим, наблюдали два дня за одним участком. Решили идти, а обстановка изменилась. Немцы могли отойти или минное поле поставить, проволоку натянуть. Какой смысл идти, если не возьмешь «языка»? Значит, тихонечко отходили. На следующий день находили другое место и шли, выполняли задание. Командир полка Лысенко, а потом Виленский никогда не упрекали, не гнали. Правда, Виленский, когда стал командиром полка, изменился, стал требовательнее. Ну, дали ему понять, что с нами связываться не стоит. Стырили у него повозку с его барахлом и в овраг пустили. Она разлетелась. Для нас убрать человека ничего не стоило. Три копейки. После этого он стал спокойнее. Поставил задачу, определил срок — все! Будет у тебя «язык».