Джеймс Шульц - Сын племени навахов

Я стоял, не спуская глаз с лося. Вдруг южный ветер донес до меня сильный неприятный запах, и в то же время я услыхал шелест травы. Я повернулся, посмотрел налево и увидел бурого. Он шел мимо моего плетня. Затаив дыхание, я не смел пошевельнуться. Медведь направился к туше, но на полпути остановился и потянул носом воздух. Ко мне он повернулся своей огромной широкой спиной. Я был словно в полузабытьи. Почти ничего не сознавая, я поднял лук, прицелился и выстрелил. Зазвенела тетива. Глухо рыча, медведь припал к земле, потом повернулся и двинулся на плетень; задние его лапы волочились по траве. Часто приходилось мне подстреливать таким образом кроликов, и я сразу понял, что произошло: у медведя поврежден позвоночник. Теперь чудовище мне не страшно!

— Кутова, Кутова, сюда! — крикнул я, выскакивая из-за плетня.

Я подбежал к медведю. Он старался повернуться ко мне мордой, но я оказался проворнее и вонзил одну за другой три стрелы ему в бок. Третья стрела его прикончила. Передние лапы подогнулись, и он уткнулся мордой в траву. Прибежал Кутова.

— Ты убил его! — воскликнул он.

Он обнял меня и прижался щекой к моей щеке. В это время подошел Тэтиа, посмотрел на убитого медведя, но не сказал ни слова.

Кутова повернулся к нему.

— Видишь, Тэтиа, наш молодой охотник выдержал испытание. Мы ему не помогали, он один убил это чудовище. Вот оно лежит! Ты можешь подтвердить, что мы не нарушили правил охоты.

— Да, но это несправедливо, — сказал Тэтиа. — Наваху помог талисман, а у Оготы талисмана не было. Вот почему победителем вышел навах.

— Ты сам знаешь, что, будь он трусом, никакой талисман не помог бы ему.

— А все-таки это несправедливо, потому что у Оготы не было талисмана, — повторил Тэтиа.

— Можешь ли ты поклясться, что не пытался помешать нашему молодому охотнику?

— Да, конечно!

— Возьми то, что тебе принадлежит.

С этими словами Кутова достал из-за пазухи пару старых мокасин и протянул их Тэтиа.

Тот смутился, опустил голову и замолчал.

— Уже поздно, — сказал Кутова. — Пока не стемнело, мы должны выпотрошить медведя. Тогда шкура не испортится, а завтра утром мы придем за ней.

Мы принялись за работу, а Тэтиа стоял поодаль, нахмуренный и недовольный. Немного спустя он сказал, что пойдет домой, так как больше ему нечего здесь делать.

— Хорошо, ступай. И расскажи друзьям, что молодой охотник убил большого бурого медведя, — отозвался Кутова.

Тэтиа пошел на восток, по направлению к пуэбло, и вскоре скрылся из виду.

Через несколько минут, запыхавшись, он прибежал назад и объявил, что едва не наткнулся на отряд навахов. Их было человек сто, и шли они прямо на восток, к нашему пуэбло Покводж. Услышав это, я пришел в ужас и перестал радоваться удаче.

— Кутова, — крикнул я, — мы должны сейчас же вернуться в Покводж и предупредить о надвигающейся опасности.

— А добычу ты хочешь оставить, чтобы она здесь сгнила? Нет! Сначала мы сдерем шкуру, повесим ее на дерево и тогда только отсюда уйдем. Ночь длинная, на рассвете мы будем дома.

Мы сняли шкуру, дотащили ее до леса и повесили на шест, который укрепили между двумя деревьями. Потом мы начали спускаться с горы, а луна освещала нам путь. Шли мы быстро, придерживаясь опушки леса. Было еще темно, когда мы спустились к реке. Здесь мы связали вместе два бревна, положили на них нашу одежду и оружие и, бросившись в воду, поплыли, подталкивая маленький плот. Так переправились мы через реку.

Забрезжил свет, когда мы подошли к Покводжу и разбудили сторожей, дремавших у ворот. Мы с Кутовой побежали на южную площадь, где жил военный вождь, и рассказали ему об отряде навахов, шедших на пуэбло. Он вышел из дома и стал созывать воинов в киву, а я по лестнице вскарабкался на крышу, где меня встретили родные.

— Ну что, сын мой? — спросил Начитима.

Я протянул ему руки.

— Видишь, на моих руках кровь и жир бурого медведя.

Все обнимали меня и хвалили. Вскоре прибежала к нам Чоромана, которая узнала от отца о моей победе. Плача и смеясь, она обняла меня, потом подошла к краю крыши и крикнула, обращаясь к воинам, запрудившим площадь:

— Мой будущий муж — храбрый человек! Он убил большого бурого медведя с длинными когтями. Я горжусь тем, что буду его женой!

Снова и снова повторяла она эти слова, а воины, встревоженные вестью о приближении врага, приостанавливались, смотрели на нее и улыбались. Одни кричали: «Хорошо, хорошо!» Другие поднимали руки к небу и восклицали: «Да будет жизнь твоя счастливой!»