Пер Сюндман - Полет инженера Андре

Андре опустил голову на ладони.

- Тебе нужно время на размышление? - спросил я.

Сколько часов всего удалось нам поспать после старта с острова Датского?

- Все дело в усталости, - произнес Андре.

Он встал и осторожно открыл клапаны. Засипел газ, "Орел" медленно пошел вниз. Андре дал команду тормозить спуск, сбрасывая остатки песка, чтобы посадка была возможно мягче.

Почтовый голубь продолжал летать вокруг аэростата. Вдруг - мы видели это все трое - он сложил крылья, камнем упал вниз и исчез в снегу.

Около восьми часов гондола коснулась "земли". Мы продолжали стоять на палубе, если бы мы спрыгнули на лед, "Орел" снова поднялся бы вверх на несколько минут.

Гондола повалилась на бок и поползла, вспахивая снег. Мы держались за приборное кольцо и стропы.

Клапаны были маленькие, и только в десять минут девятого "Орел" огромным куполом лег на полярный лед.

Мы покинули гондолу и ступили на льдину, покрытую пятисантиметровым слоем тяжелого, мокрого снега.

- Голова кружится, - сказал Стриндберг. - Такое чувство, будто лед качается на волнах.

Он отыскал в гондоле один из своих фотоаппаратов, укрепил его на штативе и отошел немного на юг, чтобы сделать снимки нашей посадки.

- Хорошая посадка получилась, - сказал Андре. - Мягкая, без единого толчка. А то, что гондола прокатилась немного по льду, это неизбежно.

Потом медленно обошел вокруг шара.

Первым делом надо было ставить палатку, тут я не нуждался в указаниях Андре.

Мы еще раз каждый порознь провели определение места, и прежний результат подтвердился. Мы находились на 82°56' северной широты и 20°52' восточной долготы.

Стриндберг взял наудачу две банки консервов.

- Из мяса и воды получается суп, - сказал он. - А суп всегда идет легко. Даже если ты устал до смерти.

Мы окликнули Андре.

Он не участвовал в работе. Он медленно ходил вокруг шара.

Андре нехотя подошел к нам.

- Оболочка, пояс, сеть, стропы - все покрыто толстой коркой льда, отметил он. - Не меньше тонны льда.

Поев, мы со Стриндбергом подошли к гондоле, открепили стропы и не без труда поставили ее прямо.

Андре привязал национальный флаг к 2,5-метровому шесту и приторочил его к гондоле.

- Вы двое можете спать в гондоле, - распорядился он. - Троим будет слишком тесно. Я лягу в спальном мешке в палатке.

У нас не было ни сил, ни охоты спорить.

- Я смертельно устал, - сказал Стриндберг. - Как приятно быть смертельно усталым, когда знаешь, что можно в любую минуту спокойно лечь и поспать. Даже оттягиваешь эту минуту, чтобы потом сильнее насладиться.

Он стоял на коленях, глядя наружу в одно из двух окошек гондолы.

- Андре пытается влезть на шар, - произнес он немного погодя.

- Может, он еще не уразумел, что ситуация в корне изменилась, заметил я.

- В оболочке осталось много газа, - сказал Стриндберг. - Знаешь, что я думаю?

- Знаю. Ты думаешь, что Андре закрыл клапаны.

Проснувшись в четверг, 15 июля, я почувствовал, как меня всего ломит. Так бывает, когда долго лежишь на не слишком мягкой постели.

Мы приготовили завтрак и расселись в палатке на большом спальном мешке.

- Нам надо обсудить ситуацию, - сказал Андре. - И принять решение, как действовать дальше. У нас есть три альтернативы.

- Это какие же? - спросил Стриндберг.

- Начнем по порядку. Мы можем остаться на льдине. Она медленно дрейфует на юг.

(Перед завтраком, когда солнце на минутку проглянуло сквозь тучи, Стриндберг определил наше место, и оказалось, что со вчерашнего дня нас отнесло на юго-юго-запад.)

- Мы дрейфуем к югу, - продолжал Андре. - Во всяком случае, в южном направлении. Путь дрейфа может измениться. Это не исключено. Никто не знает ничего наверное о течениях полярного бассейна и их особенностях. Преимущества первого варианта очевидные: от нас не потребуется никаких усилий. Минусы тоже очевидны. Рано или поздно - точно определить, когда это будет, нельзя - мы достигнем границы дрейфующих льдов. Дальше мы всецело будем зависеть от нашего, мягко выражаясь, утлого суденышка из деревянных реек и шелка. Вариант второй. Мы нагружаем сани и идем к Северо-Восточной Земле Шпицбергена, точнее, - к Семи островам, что севернее нее.

Доктор Лернер, корреспондент "Кельнише Цайтунг", вызвался, используя зафрахтованный им пароходик "Экспресс", возможно севернее на этих островах устроить на видном месте склад и обозначить его четким ориентиром. У нас не было никаких оснований полагать, что Лернер не выполнил своего обещания, тем более что на борту "Экспресса" находился также его коллега и конкурент, доктор Фиолет из "Берлинер Локальанцейгер". К тому же Сведенборгу было поручено проследить после нашего старта, чтобы склад был устроен.