Константин Романенко - Если бы не сталинские репрессии!. Как Вождь спас СССР.

Причем в выступлении на этом расширенном заседании Политбюро и СНК СССР Сталин прямо и без обиняков предупредил: «Обстановка обостряется с каждым днем. Очень похоже, что мы подвергнемся внезапному нападению со стороны фашистской Германии...». Можно ли было понять его заявление иначе, чем было сказано? Следовало ли пояснять эту мысль?

Но он не ограничился устным предупреждением. Еще 12 мая Сталин приказал сосредоточить соединения второго оперативного эшелона западных приграничных военных округов в районах, предписанных планами прикрытия. Директивой наркома обороны западным приграничным округам предписывалось «с 12 по 15 июня скрытно вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к государственной границе»[172].

И в соответствии с планами обороны государственной границы командование приграничных военных округов, под видом учений, приступило к скрытному развертыванию войск. К 15 июня были приведены в движение более половины дивизий, составлявших второй эшелон и резерв западных военных округов. Выдвижение на исходные позиции начало около 32 дивизий резерва, что составляло свыше 400 ООО военнослужащих.

С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указание к 22 июня вывести фронтовые (армейские) управления на полевые пункты. То был сигнал о боевой тревоге. 16 июня ЦК ВКП(б) и СНК СССР принял постановление «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов». Передислокация советских войск не осталась незамеченной. В этот же день Геббельс записал в своем дневнике:

«Пример Наполеона не повторится. Русские сосредоточили свои войска точно на границе , для нас это наилучшее, что могло произойти. Если бы они были рассредоточены подальше, внутри страны, то представляли бы большую опасность...» Однако Геббельс ошибался — не все войска были «точно на границе».

Киевский округ получил приказ на выдвижение к границе стрелковых дивизий второго эшелона 15 июня. Маршал Баграмян пишет в воспоминаниях: «На подготовку к форсированному марш-маневру отдавалось от двух до трех суток. Часть дивизий должна была выступать вечером 17 июня, остальные на сутки позднее. Они забирали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности войска должны были двигаться только ночью. Чтобы гитлеровцы не заметили наших перемещений, районы сосредоточения корпусов были выбраны не у самой границы, а в нескольких суточных переходах восточнее»

Но разберемся еще с одной грязной инсинуацией, выплывшей на свет из-под «пера» Г. Жукова. 18 июня на участке фронта 15-го стрелкового корпуса, входившего в состав 5-й армии М. И. Потапова, «появился немецкий перебежчик-фельдфебель. Он показал, что в 4 часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германского фронта».

В своих нечистоплотных сочинениях Жуков «перенесет» этого перебежчика на 21 июня, как причину своего появления вечером этого дня в кабинете Сталина. В действительности Жуков доложил Сталину об информации, полученной от немецкого фельдфебеля именно 18-го числа.

В этот же день из Риги поступило еще одно донесение: «Начальнику оперативного управления генштаба Красной Армии. Начальнику разведуправления генштаба Красной Армии:

На 17 июня 1941 года против ПрибОВО в полосе слева — Сувалки, Лыков, Алленштейн и по глубине — Кенигсберг, Алленштейн установлено: штабов армий 2, штабов армейских корпусов 6, пехотных дивизий 19, мотодивизий 5, бронедивизий 1, танковых полков 5, и 9 отдельных танковых батальонов — всего не менее 2 танковых дивизий, кавалерийских полков 6–7, саперных батальонов 17, самолетов свыше 500».

Далее на четырех страницах шло подробное перечисление штабов номеров полков и батальонов с местами их дислокации. Телеграмма № 3873 была подписана: Кленов, Сафронов[173].

На информацию немецкого перебежчика-фельдфебеля Сталин отреагировал адекватно. По его указанию 18–19 июня Генштаб передал во все приграничные округа и флоты приказ о приведении войск в боевую готовность по плану № 2. Маршал Василевский пишет: «19 июня эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады, базы и рассредоточить самолеты на аэродромах».

Однако мало кто знает, что уже 18 июня Политбюро приняло «решение преобразовать Прибалтийский, Белорусский и Киевский особые военные округа во фронты — Северо-Западный, Западный и Юго-Западный»[174].

Штабы округов отреагировали на приказ Генштаба немедленно. Так, приказ штаба Прибалтийского военного округа от 19 июня обязывал командующих армиями и дивизий: