Константин Романенко - Если бы не сталинские репрессии!. Как Вождь спас СССР.

Тухачевский и Дилл вспоминали различные прецеденты из военной истории, обсуждали, что могло бы произойти, если бы командующие в такой-то войне или таком-то сражении имели к своим услугам воздушные десанты, какие изменения должно внести это новшество в стратегию и тактику современных боевых действий. Когда разговор «закончился, англичанин подошел ко мне и заявил без всяких обиняков: «Светлая голова у вашего маршала! Если в Красной Армии много таких командиров, я меняю свое прежнее мнение о ее качествах»[81].

Кроме престарелого генерала, Тухачевский побывал у лорда Свинтона, возглавлявшего авиацию, и военного министра Великобритании Дафф-Купера. Такие ритуальные визиты, уложившиеся в рамки дипломатического протокола, не дали ничего конкретного ни в улучшении советско-британских отношений, ни в выяснении позиции военных по отношению к Советскому Союзу и его армии. Видимо, по этой причине 5 февраля Майский пригласил Дафф-Купера на завтрак в советское полпредство. На встрече присутствовали Тухачевский и военный атташе в Великобритании Путна. Майский сообщал в Москву: «Никого посторонних не было. Поэтому имелась возможность поговорить с военным министром на серьезные темы более откровенно». Беседа «носила специальный характер (затронуты были вопросы вооружения армий, система воздушной защиты Лондона и т.д.)... В заключение Д. Купер задал т. Тухачевскому и мне ряд вопросов, касающихся размеров вооружения, техники и т.д. Красной Армии. Состояние Красной Армии его чрезвычайно интересует»[82].

Но и на этой встрече никаких конкретных предложений по сотрудничеству между Британскими вооруженными силами и Красной Армией со стороны военного министра Англии не последовало. Практически так ничего не решив и никого не удивив, 9 февраля Тухачевский выехал из Лондона в Париж. Здесь, уже на следующий день, его принял начальник Генерального штаба французской армии генерал Гамелен.

На фотографии опубликованной в газете, рядом с генералом, облаченным в военный мундир, Тухачевский выгладит как хорошо упитанный мужчина в длинном пальто и шляпе, похожей на «котелок» филера сыска царских времен. В своих воспоминаниях Гамелен писал: «Будучи во время войны военнопленным в Германии, он (Тухачевский) наладил там отношения с некоторыми французскими офицерами. ...Я пригласил некоторых из них на обед — это обеспечило очень непринужденную атмосферу»[83]. На эту встречу Тухачевского с французскими офицерами-приятелями набралось около 20 человек.

Банкет прошел в ресторане «Ларю», на улице Руаяль. Среди приятелей Тухачевского присутствовал и полковник граф Робьен. Известно, что в разговоре с Робьеном гость интересовался, «действительно ли один из руководителей РОВС, генерал Скоблин, имеет хорошие связи с германскими спецслужбами». В Париже Тухачевский встречался и «со старым приятелем капитаном Н. Н. Ганецким». С ним он тоже говорил о возможности встречи с руководством РОВС.

Прибытие Тухачевского во Францию не прошло незамеченным для белой эмиграции. 13 февраля в газете «Возрождение» появилась статья: «Красный маршал. К пребыванию Тухачевского в Париже». Ее автором был заместитель главного редактора газеты, бывший мичман Гвардейского экипажа Н. Н. Алексеев. Почти с панегирической восторженностью автор писал: «Тухачевский искренне исповедует российскую великодержавность, но он отнюдь не славянофил-восточник ... Простонародье презирает. Пропитан традицией. (...) Карьера для него — дороже и выше всего. Тухачевский мечтает быть великим. Хочет быть им. И твердо уверен, что будет, если не сорвется.

Коммунистическая партия и партийный билет для Тухачевского лишь средство. Он глубоко индивидуален и ненавидит стадо. «Народ — сволочь. Такой народ расстреливать можно и нужно без конца» — таково его мне­ние. Под Уфой в июне 1918 г. по личному распоряжению Тухачевского было расстреляно около 20 тысяч белых, но когда было надо, он так же беспощадно расстреливал и своих красногвардейцев и красноармейцев. «Антоновщина» была подавлена Тухачевским. В его распоряжении были курсанты, венгры, латыши, аэропланы и танки. Тухачевский решил задачу подавления крестьянского бунта просто — стереть с лица земли все села восставшего района».

Примечательно, что вскоре после публикации этой статьи, в феврале 1936 года, сам Алексеев был арестован французскими спецслужбами по подозрению в шпионаже в пользу Германии. Он провел в предварительном заключении полтора года, и только после расстрела Тухачевского в августе 1937 года его освободили из заключения.