Мария Беседина - Прогулки по допетровской Москве

Софья поставила ноги в суконных башмаках на скамеечку…“ — следом за А. Н. Толстым входим мы в светлицу старшей дочери Алексея Романова, будущей соправительницы юных царей Петра и Ивана (роман „Петр I“).

В том же 1671 г. Потешный дворец соединили крытыми („теплыми“) переходами с находившимся напротив входившим в дворцовый комплекс зданием, в котором тогда находилась Оружейная палата. Сегодня нам привычно здание Оружейной палаты, выстроенное в 1851 г. Здесь нужно сделать небольшое отступление. Здание Оружейной палаты, которое многие из вас наверняка посещали с экскурсиями, находится на Боровицкой улице Кремля, на месте Троицкого подворья и части той территории, на которой некогда помещались государевы Житный и Конюшенный дворы. Однако Оружейная палата, как учреждение, сформировалась гораздо раньше — еще в XIV в., а наиболее древние „экспонаты“ начали поступать в XII в. Изначально она была не музеем, а хранилищем драгоценностей, принадлежащих великокняжеской семье, — украшений, посуды, драгоценного оружия, регалий, воинских доспехов, даже икон. Эти предметы по мере необходимости извлекались из хранилища для различных торжественных церемоний — венчаний на царство, царских свадеб, торжественных процессий, парадных пиров, встреч иностранных послов, — а по их окончании водворялись обратно. Интересная подробность: в казне хранились одеяния и оружие не только для царя и членов его семьи, но и для придворных, которые получали их на время торжественных церемоний для создания атмосферы роскоши.

Сокровищница оружейной палаты неуклонно пополнялась, в нее помещались предметы, специально изготавливавшиеся для парадных церемоний придворными мастерами, военные трофеи, а также дары, которые преподносили русским царям иноземные государи, европейские купеческие гильдии, желавшие получить торговые льготы, иностранные послы — при аккредитации. Так, в 1620 г. английский посланник Джон Меррик принес в дар царю Михаилу Федоровичу серебряного льва: „…стоит на задних ногах, правая нога на поддоне, хвост между ног лежит по земле, правую лапу поднял вверх, левую прижал к себе“ — так зафиксировали в описи дотошные дьяки. Кроме того, в царскую сокровищницу порой помещались предметы, ранее принадлежавшие знатным боярским родам. Их тоже преподносили в подарок или отписывали по завещаниям в знак верноподданничества. Сначала царская сокровищница хранилась в Благовещенском соборе Кремля, но постепенно она разрослась настолько, что для нее потребовалось отдельное хранилище. В 1485 г. по повелению Ивана III было выстроено каменное здание с мощными стенами — Казенный двор. Он стоял на Соборной площади, между Благовещенским и Архангельским соборами. В 1511 г. Василий III утвердил должность оружейничего — хранителя сокровищницы. В обязанности этого чиновника вменялось не только присматривать за сокровищницей, но и надзирать за изготовлением парадного и охотничьего оружия для великих князей. (При Оружейной палате имелись приписанные к ней мастерские, в которых изготовлялось холодное и огнестрельное оружие.) В XVI в. Оружейная палата тесно взаимодействовала с Конюшенным приказом, который кроме царской конюшни ведал парадным конским убранством. Вот как описывал участников торжественной процессии Б. Таннер, прибывший в Москву в 1678 г. в составе польского посольства: „Подъехав к городу ближе, глядим — новый, невиданный дотоле отряд воинов! Цвет длинных красных одеяний был на всех одинаков; сидели они верхом на белых конях, а к плечам у них были прилажены крылья, поднимавшиеся над головой и красиво расписанные; в руках — длинные пики, к концу коих было приделано золотое изображение крылатого дракона, красиво развевавшееся по ветру…

Мы проехали уже три четверти мили, когда встретили царских спальников в богатом наряде, мчавшихся на роскошно убранных иноходцах…

На всадниках ловко сидели красные полукафтанья, а другие, вроде длинного плаща, мастерски вышитые, подбитые соболем, были накинуты на шею, они называют их ферязями. На каждой ферязи на груди по обе стороны виднелись розы из крупных жемчужин, серебра и золота. Они носили эти ферязи, отвернув их у правого локтя и забросив за спину. Блиставшие на солнце каменьями, золотом и серебром шапки придавали еще больше красы этой веренице и без того нарядных спальников. Сбруя тоже была великолепна: справа и слева от удил до передней седельной луки, в виде полукруга, висели серебряные, а иные так и золотые, испещренные разными узорами цепи, толщиною в три пальца, их бряцание заставляло коней привскакивать.“ Конские ноги украшались подковами, тоже производившими звук от привешенных к ним серебряных цепочек, и дорогими наколенками. Словом, весь отрад их (думается, было их до двухсот) так и горел, как жар, своим светлым убранством» (имеются в веду так называемые «гремячие цепи», непременный атрибут русских парадных выездов. Звенья этих цепей, выполнявшихся из благородных металлов, были полые, и внутри них помещались металлические шарики, издававшие при движении коня звон).