Мария Беседина - Прогулки по допетровской Москве

С этого времени археологические поиски стали проводиться более планомерно. Их организаторами стали не полуобразованные кладоискатели, а люди образованные, имевшие представление об исторической науке. Проведение раскопок предварялось архивными изысканиями, а найденные предметы оценивались не только с точки зрения содержания в них благородных металлов — учитывалась историческая значимость находок.

Зарю российской археологии ознаменовали раскопки древнегреческих городов на Черноморском побережье. Но это не значит, что центральная часть страны была обойдена вниманием. Не станем подробно обсуждать всю историю развития отечественной археологии, остановимся только на одном, по-, жалуй, самом ярком представителе плеяды адептов зарождавшейся науки — князе Михаиле Михайловиче Щербатове (1773–1790) — экономисте, публицисте и, что гораздо важнее, историке. Многообразие интересов князя Щербатова еще раз подчеркивает многогранность археологии как науки, а главный его труд, ставший делом всей жизни Михаила Михайловича — «История Российская от древнейших времен», основанная на результатах археологических раскопок и архивных исследований. Этот труд, аккумулирующий плоды многолетних исследований (проведенных как самим Щербатовым, так и другими учеными), описывал русскую историю вплоть до начала XVII в. и не получил продолжения из-за смерти автора, работавшего над ним буквально до последнего дня жизни. В «Истории» князя Щербатова приводится немало фактов из истории и быта Московского княжества.

Безусловно, нельзя не упомянуть Ивана Егоровича Забелина (1820–1908) — видного историка и археолога. С 1883 по 1908 г. Забелин являлся фактическим руководителем московского Исторического музея (интересная подробность — с середины 1880-х гг. этот энтузиаст даже жил на территории музея), а с 1907 г. был избран почетным членом Российской академии наук. Свою научную деятельность И. Е. Забелин посвятил изучению истории древнерусских государств, искусства, ремесла и повседневного быта средневековой Руси и, конечно же, Москве и тайнам ее истории. Труд И. Е. Забелина «История города Москвы», впервые увидевший свет в 1902 г., и сегодня считается одним из наиболее полных популярных изданий, посвященных прошлому нашей столицы. Московской истории посвящены и другие работы Забелина — «Древности Москвы и их исследования» (1867), «Домашний быт русского народа в XVI–XVII вв.» (1869), «История русской жизни с древнейших времен» (1879), «Материалы для археологии и статистики г. Москвы» (1891).

И, конечно, рассказ об исследователях истории Москвы был бы неполным без имени Александра Андреевича Спицына (1858–1931), которого без преувеличения можно назвать одним из основоположников славяно-русской археологии. Видный знаток и систематизатор восточно-славянских первобытных и средневековых древностей, с 1892 г. Александр Андреевич активно участвовал в работе Археологической комиссии, а в 1919 г. был избран действительным членом Академии истории материальной культуры.

Да, уже во второй половине XIX в. русская археология была вполне сформировавшейся отраслью науки, сделавшей немало важных исторических открытий, приподнявших завесу тайны над прошлым земли Русской — и Москвы. Однако молодая наука еще не получила безоговорочного приоритета — наравне с серьезными исследователями «работали» по старинке и самодеятельные «археологи» и «коллекционеры», люди, которых можно скорее назвать кладоискателями и собирателями курьезов, порой фальсифицированных хитрыми торговцами — «старинщиками». И все же такие собиратели-дилетанты тоже оказали немалую услугу русской исторической науке. Очень показательна история, которую приводит в своей книге «Меткое московское слово» москвовед и этнограф Е. П. Иванов — по его словам, этот «курьезный случай» поведал «рыночный торговец стариной». «Купил Потап Степаныч Кузнецов… топорик. Ребятишки его в земле сыскали и орешки тюкали. Привез его на Нижегородскую ярмарку, а туда антиквар Иванов из Москвы наехал. Увидел топорик, продай да продай! Потап ему за семьдесят пять рублей и удружил. Привез Иванов его в Москву, и пошел о топорике слух, что редкость великая. Из Исторического музея князь Щербатов пришел в магазин и говорит „Продайте, это Андрея Боголюбского бердыш“. А Иванов туда-сюда, продал, говорит, иностранцам… Щербатов шасть к великому князю Сергею Александровичу и с прошением — оставить топорик в России. Вызвали Иванова: хочешь, говорят, в Москве проживать, так отдай. Подумал, подумал Иванов и отдал, а ему Исторический пятьсот рублей уплатил. Пришел Потап Степаныч после к Щербатову, аон ему топорик этот, что мальчишки орехи тюкали, на стеклышке казать вынес… Кабы знал Потап-то! Сам небось за трешку купил…»