Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Пропитание было самой насущной проблемой. В начале 1930 г. учитель Бесов сетовал: «За всю зиму я купил в кооперативной лавке одну селедку, восемь пачек макарон и три буханки хлеба, которые хранил как музейные реликвии». Летом 1930 г. многие сельские учителя не могли достать ни мяса, ни масла и даже самые необходимые продукты добывали с трудом: «Наши учительницы целую неделю ходили по деревням в поисках картошки, подвергаясь издевательствам». В октябре 1930 г. заместитель руководителя Наркомпроса М. Эпштейн с горечью признал: «Учитель и его семья голодают, скитаются из деревни в деревню в поисках “подножного корма”» {241} 241 Лицом к культурной революции: Положение учительства должно быть улучшено // Известия. 1930. 4 авг. С. 5; Эпштейн М. Колхозы в авангарде всеобщего обучения в деревне // Известия. 1930. 15 окт. С. 1; Улучшить материально-правовое положение сельского учительства // Правда. 1930. 5 авг. С. 5. .

Продуктов не хватало все голодные годы после коллективизации. В Грузии некоторые учителя в течение трех месяцев не получали от служб снабжения даже хлеба; в Западной области учителям четыре месяца не давали никаких продуктов, а в деревне под Москвой учителя шесть месяцев не могли достать ничего съестного. В феврале 1932 г. А. Шумский, член ЦК профсоюза работников просвещения, сообщал, что учителя «обивают пороги домов колхозников, выпрашивая немного хлеба или картошки». В конце 1933 г. в сообщении из Донецкой области описываются последствия хронического дефицита:

«Снабжение учителей ужасное. Они не получают ничего, кроме муки, и то после более чем месячных задержек. Многие колхозники отказываются давать учителям картошку, мясо или масло. Учителя не получают керосина или какого-то другого топлива. При таком положении у них нет условий для подготовки к урокам».

В 1934 г. учителя в узбекском поселке за пять месяцев получили только по пятьдесят грамм чаю, а их коллеги из соседнего селения получили за то же время только по два кило муки {242} 242 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 184. Л. 139; Ф. 5462. Оп. 14. Д. 237. Л. 15-16; Д. Б. Западный облснаб ограничился директивами // ЗКП. 1932. 15 февраля. С. 3; ЗКП. 1932. 1 марта. С. 3; Сыса М. Здесь следы вражеских рук // ЗКП. 1933. 12 дек. С. 2; Перед началом учебного года в старой Бухаре нет заботы об учителях // ПВ. 1934. 21 авг. С. 3; Лебедев М. Повысим роль учителя в борьбе за культурную революцию. С. 43. .

Истории ужасные, их авторы старались привлечь внимание к трудностям учителей. Но в какой степени эти свидетельства говорят о действительном положении дел? В обзоре 1932 г. о положении саратовских учителей говорится, что их снабжали продуктами более щедро, чем описано выше. Все пятнадцать учителей, которые рассказали о своем рационе, получали достаточно муки или от колхоза, или в кооперативе, некоторым выделяли по 15 кг в месяц, иногда больше. Четыре учителя не получали никакого мяса, а трое получали его регулярно. Даже исключенные из колхоза учителя могли приобретать продукты в кооперативном магазине {243} 243 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 237. Л. 101-120. . Никто из них не писал отчаянных жалоб, как учителя Колосова, Горшков, Рюгов, Сучкова, как ответработники Шумский или Эпштейн, несмотря на то что Саратовская область тоже пострадала от голода.

Иногда учителя и власти намеренно нагнетали страсти, чтобы привлечь внимание к своим материальным трудностям. На конференции 1932 г. Гребенюк заявил, что все молодые учителя в Донбассе получают более чем достаточно продуктов: «Мы не испытываем никаких материальных затруднений». Выступление Гребенюка, однако, утонуло в многочисленных жалобах других учителей и профсоюзных деятелей на «очень плохие» условия. В том же году ленинградский педагогический журнал привел яркие примеры невнимательного отношения к учителям, в т. ч. плохое снабжение продуктами и их низкое качество, а в конце публикации вяло призвал решать такие вопросы «по-ленински» {244} 244 Там же. Д. 176. Л. 97, 102; За ленинское отношение к учителю. С. 51-52. .

Из приведенных примеров видно, что проблемам уделяется гораздо больше внимания, чем достижениям. Публикация рассказов о недостатках характерна для прессы времен сталинизма, когда страдания «народных масс» (в т. ч. и учителей) использовались как инструмент для усиления давления на местных руководителей. Учителям тоже было выгодно внимание к их трудностям. Такое совпадение интересов, однако, затрудняет объективно оценить, как доступность продуктов питания влияла на жизнь и работу учителей.