Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

«Прошу прочитать, как я живу, может быть, и не одна я так живу, есть еще учителя, которые тоже на границе безумия или смерти… К концу месяца хлеба не хватает, днем стараюсь не есть. За ужином говорю, что не хочу, устала, чтобы хлеб остался семье. После ухода учеников я шарю по партам и радуюсь, когда найду кусочек… И вот я чувствую, что я не могу больше так жить, надо что-то сделать. Перейти в другую школу — не позволяет совесть, бросить учительствовать и идти на другую работу — не могу — я люблю школу, я все силы, всю жизнь отдала школе, и я решилась просить свой союз подсказать, как мне быть».

Заявив: «Мне хотелось все-все описать, чтобы было понятно и чтобы мне внятно ответили, права ли я, требуя улучшения своего положения, или не права», — Колосова настаивает, чтобы ее жалобой немедленно занялись:

«Я стала так слаба, так болит голова, и устаю, страшно устаю. Вечером ни голова, ни руки не работают. Что вы еще хотите знать обо мне — спросите: я отвечу. Я прошу помощи не столько для себя, сколько для моих детей, я уже не дождусь светлого будущего, но мои девочки должны дождаться новой светлой жизни, и я прошу — нет, требую, чтобы мой союз помог моим детям жить».

Примерно через год директор школы, где работала Колосова, и местный профсоюзный комитет признали, что скудный рацион, неподобающие жилищные условия и задержки зарплаты означают, что «со времени первого письма, открывшего глаза на сложившуюся ситуацию, ничего не изменилось».

Подтвердив «ужасное положение учителей», эти чиновники обращаются прямо к высшему руководству:

«Мы полагаем, что вы не затеете пустой переписки по этому поводу, а примете меры, чтобы не на словах, а на деле, и не к концу пятилетки, а в конце месяца мы почувствовали бы улучшение положения» {213} 213 ГА РФ. Ф. 5462. Оп. 14. Д. 235. Л. 15-16. .

Эти примеры показывают, что жизненные условия непосредственно влияли на отношение к учителям и на их работу. На Средней Волге, где жила Колосова, во время коллективизации после изъятия «излишков» зерна, раскулачивания и массового исхода из деревни люди особенно страдали от голода. Если судить по докладам комитета профсоюза, к весне 1933 г. «ничего не изменилось», положение стало хуже некуда, так как руководители компартии подняли планку хлебозаготовок до такого уровня, что на еду зерна у крестьян почти не оставалось. Колосова искала по партам кусочки хлеба, так же и миллионы крестьян на Волге отчаянно боролись за жизнь, добывая себе пропитание {214} 214 О голоде см.: Кондрашин В. В. Голод 1932-1933 годов в деревнях Поволжья // Вопросы истории. 1991. № 6. С. 179-180; Conquest R. The Harvest of Sorrow; Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. С. 84-90. .

Колосова бедствовала в охваченной голодом местности, но и все учителя Советского Союза жили примерно так же. В первых двух разделах этой главы внимание фокусируется на материальных условиях жизни учителей: зарплата, качество жилья, рацион питания влияют на отношение человека к работе, к партийным и советским организациям, на его положение среди людей {215} 215 О развитии экономики при сталинизме см.: Nove A. An Economic History of the U. S. S. R. London, 1969. P. 216-267. . В третьем разделе говорится о том, что многие, подобно Колосовой, решали бросить преподавание, но отказывались от этого шага. На самом деле каждый год тысячи учителей покидали школу. Высокую текучесть кадров обусловливали особенности работы, действия школьного начальства, поэтому интересно выяснить, как на решения учителей, на их поступки влияла бесконечная любовь к своей профессии.

В этой главе, чтобы лучше понять взаимоотношения школы, общества и политики в эпоху Сталина, повседневная жизнь советских учителей сравнивается с другими временами. Жалобы учителей 1930-х гг. на плохие жизненные условия, их постоянные увольнения и возвращения обратно помогают лучше понять общие для школы всех времен и стран проблемы. Более того, подобно коллегам за рубежом, советские учителя, выражая недовольство, тем самым и подтверждали всегдашнее пренебрежительное отношение к их профессии во всем мире {216} 216 Об отношении учителей к своей зарплате см.: Carter S. В. Incentives and Rewards to Teaching // American Teachers. Histories of a Profession at Work / Ed. W. Donald. New York, 1988. P. 49-62; Murname R. et al. Who Will Teach? Policies that Matter. Cambridge, 1991; Tyack D. , Cuban L. Tinkering Toward Utopia. A Century of Public School Reform. Cambridge, 1995. P. 126-131. . Низкая зарплата, плохое питание, неважные жилищные условия и скудный гардероб мешают жить и работать, к тому же их можно рассматривать как некие символы: в этой главе условия жизни советских учителей оцениваются в соотношении с насущными человеческими потребностями и благополучием других профессионалов с подобным образованием и опытом работы {217} 217 Зарплата в соотношении с необходимыми расходами и тем, как воспринимает ее человек, рассматривается в работе: Ruane С. Gender, Class, and the Professionalization of Russian City Teachers. P. 57-62. . На основе ряда сопоставлений в этой главе делается вывод, что даже в сталинские времена важнейшие доминанты жизни учителей во многом определялись их жилищными условиями и повседневными заботами.