Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма - власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Чиновники от просвещения с большой неохотой признавали, что в неуспеваемости детей виноваты не только учителя. Инспектор Львов докладывал, что в киргизских школах «второгодничество нельзя объяснить только плохим качеством работы учителя». Например, в некоторых школах вовсе не было третьих классов, так что второклассники становились «второгодниками» лишь потому, что им некуда было податься для продолжения образования. А М. Малышев признавал, что второгодничество частенько бывает там, где учитель одновременно ведет занятия с двумя, тремя и даже четырьмя классами и поэтому не может выполнить все учебные программы и уделить внимание каждому ученику {472} 472 Львов К. И. По школам Киргизии. С. 135; Малышев М. П. Сельская школа РСФСР. С. 33. . Такие мнения выбивались из общего хора голосов, винивших за неуспеваемость в советских школах только учителей {473} 473 ЦАОДМ. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 123. Л. 7; Высокая награда обязывает. С. 3-5; Головин Н. М. Знание учителем учащихся как необходимое условие успешной борьбы с второгодничеством //Советская педагогика. 1937. № 1. С. 75; В советской школе не должно быть второгодников // Начальная школа. 1938. № 1. С. 18-24. .

Экзамены тоже стали камнем преткновения. Восстановление в правах обязательных испытаний для всех учеников стало важным шагом на пути к традиционным методам обучения и оценки знаний {474} 474 Перовский Е. И. Экзамены в советской школе. М. , 1948. С. 50; Holmes L. E. Stalin's School. P. 68-71; Johnson M. S. Russian Educators, the Stalinist Party-State, and the Politics of Soviet Education. P. 217-219, 271-277. . Однако, несмотря на указания ЦК партии, некоторые учителя просто отказывались (из-за отсутствия условий или не считая это нужным) проводить экзамены. Сами эти испытания часто превращались в публичную пытку, особенно если на них присутствовали не только учителя и классный руководитель, а школьное начальство, родители и даже политработники. Ученики терялись при ответах на самые простые вопросы {475} 475 Федюшов Н. Преступная успокоенность: Просвещенцы города на помощь сельской школе // ЗКП. 1933. 27 мая. С. 1; Ученые на испытаниях в школе // Известия. 1936. 10 июня. С. 4; Перовский Е. И. Экзамены в советской школе. М, 1948. С. 50. . Учителям не нравилось, что все лезут в их дела, да и потерять работу не хотелось, поэтому они шли на разные хитрости. Один бывший учитель вспоминал, как он проводил письменные экзамены:

«В вопросе проведения экзаменов все наши учителя собаку съели. У каждого имелись свои приемы для улучшения показателей. У меня, например, были две ручки: одной, с красными чернилами, я помечал ошибки, а другой, с синими, вносил исправления так, как будто это сделал сам ученик. Нам приходилось по мере возможности так «помогать» своим подопечным. Некоторые преподаватели проводили экзамены досрочно, хотя я это никогда не практиковал. В других классах учащиеся держали книги на коленях, а учитель не обращал на это внимания. Учитель всегда смотрел сквозь пальцы на происходящее в его классе, а если в это время к нему заходил перекинуться парой слов коллега, оба они делали вид, что ничего экстраординарного вокруг не происходит. Они в таких случаях просто разыгрывали комедию» {476} 476 HP. A. № 493. P. 21. . [46] В главе 2 (примеч. 87) рассказано, как этот учитель находил способы обойти законы об обязательности обучения.

Сталинградская учительница Жарова заранее говорила ученикам, что им следует говорить, а потом ставила положительные оценки «независимо от качества ответа». Один бывший ученик вспоминал, что учитель исправил его ошибку своей ручкой. На вопрос, как часто это случалось, этот бывший ученик сказал: «Не очень часто, но при необходимости учителя всегда так делали» {477} 477 Нилов А. Учительница Жарова занимается очковтирательством // ЗКП. 1933. 24 мая. С. 3; HP. В. № 301. Р. 15-16. . Эта «необходимость» говорит о том, что учитель во время экзаменов находился под сильнейшим прессом.

Экзаменам придавали большее значение, чтобы выяснить положение дел в школе, а в результате многим стало казаться, что показное рвение и усердие важнее эффективного преподавания. Учителя легко улучшали показатели успеваемости, просто завышая оценки. По замечанию Самарина, благодаря такой практике «официальные показатели академической успеваемости мало отражали действительное положение дел». Один инспектор докладывал, что только трое из сорока учеников по праву перешли в пятый класс, тогда как «остальные тридцать семь ничего хорошего не показали». По мнению одного бывшего учителя, дутые цифры были «большим недостатком системы… однако без них нельзя было обойтись» {478} 478 НА РАО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 21. Л. 49-50; Samarin V. The Soviet School. P. 45; HP. BIO. № 409. P. 10-11. . Несмотря на намерение «мобилизовать все силы учащихся, укрепить чувство товарищества и взаимопомощь, усилить сознательное отношение к работе, а также исключить плохие оценки», количественный подход вызвал «процентоманию» — работу учителей оценивали лишь по числу успевающих учеников, не принимая во внимание, чему учат детей на уроках {479} 479 О том, как клеймили «процентоманию», см.: ЦАОДМ. Ф. 1934. Оп. 1. Д. 105. Л. 1а; Лихачев А. С. О подготовке к новому учебному году. С. 18; B. В. Всероссийское совещание актива учителей и руководящих работников народного образования. С. 140; Карпова Г. Ф. Образовательная ситуация в России в первой половине XX века. С. 175; Хозе, интервью. .